Приглашение к счастью

– Так потому и не жалуюсь, что полстаканчика принять завсегда полезно. Когда душа согрета её и хворям не одолеть.

– Говоришь, душу согревает?

– Истинный крест, ваше сиятельство – убеждённо крестясь, заверил Иван.

– Ладно, неси – согласился граф, садясь за письмо. Тяжёлое, тягостное чувство мешало сосредоточиться. Иван подал чай и полстакана спирта.

Лео поднёс стакан к губам, но пить передумал, решив, что будет лучше добавить спирта в чай. Так и сделал.

Нет ничего лучше для создания в доме ощущения уюта и покоя, чем разожжённый камин. Вид трепещущего огня завораживает и умиротворяет, но предаваться этому занятию накануне поединка, сомнительное удовольствие. Чем явственнее ощущение этого благодушия, тем острее и невыносимее становится мысль о том, что уже завтра и навсегда, единственным твоим уделом может стать промёрзшая тёмная яма.

Лео стоял у окна и смотрел на резвящуюся вьюгу. Ему больше не хотелось глядеть на огонь.

– Иван, если я завтра не вернусь, отправишь это письмо по адресу.

– Не извольте беспокоиться, Ваше сиятельство, будет сделано. А Вы завтра в полку заночуете?

– Где я завтра заночую одному богу известно. – уклонился от прямого ответа граф, всматриваясь в одинокий возок приближающийся по пустынной улице к его дому. Волнующее предчувствие тронуло сердце молодого офицера. Приблизившись, извозчик натянул вожжи и распаренная лошадка, мотнув заиндевевшей головой, послушно остановилась напротив парадного. Фонари осветили стройную фигуру женщины поспешно направившейся к входу, слегка склонив голову.

– Боже милостивый, София Николаевна! – прошептал Лео, не решаясь поверить в реальность происходящего.

– Иван, у нас гости. Подай одеваться, живо.

У входа несмело прозвенел колокольчик. Иван распахнул дверь и провёл в дом очаровательную молодую девушку с трогательным румянцем на хорошеньком лице. Глядя на неё, невольно приходила мысль, что Всевышний с особой любовью потрудился над её созданием.

Гостья в нерешительности остановилась в прихожей, сразу же наполнив её ароматом духов. На её одежде, в волосах и на длинных ресницах, окаймляющих выразительные светло-зелёные глаза, бисерно блестели снежинки.

Лео, одевшийся быстрее, чем застигнутый врасплох любовник, уже спешил навстречу.

– Добрый вечер, София Николаевна. Чему обязан счастьем видеть Вас у себя? – целуя руку девушки, он серьёзно опасался, что гулкие удары сердца заглушат звук её голоса.

– Здравствуйте, Леонид Георгиевич, прошу простить мне мой поздний визит, но мне необходимо поговорить с Вами.

У девушки был приятный тембр голоса и манера плавно произносить слова. Она говорила тихо, явно смущаясь своего прихода.

– Я всегда к Вашим услугам.

Он сам принял у гостьи верхнюю одежду и передал её Ивану. Немного задержавшись у зеркала, девушка прошла в гостиную и присела на край дивана.

– Чудеса! – пробормотал слегка ошалевший Иван, всё ещё держа в руках одежду гостьи – ангел небесный, не иначе.

Гостья первая прервала молчание, выдержав красноречивый взгляд офицера.

– Леонид Георгиевич, я отдаю себе отчёт в некоторой щепетильности ситуации, но пусть Вас не заботит моё позднее присутствие в Вашем доме. Я сказала маме, что останусь сегодня ночевать у тётушки.

Начало было более чем интригующим.

– София Николаевна, двери моего дома всегда открыты для Вас в любое время, которое Вы сочтёте удобным для посещения. Не хотите ли чаю?

– Нет, благодарю Вас, не беспокойтесь, Леонид Георгиевич, я пришла просить Вас простить меня.

– Помилуйте, за что же? Разве может мне прийти в голову, в чём-то упрекнуть Вас?

– Нет, нет, Леонид Георгиевич, я очень виновата перед Вами. Ведь моё легкомыслие послужило причиной вызова. Я не должна была обещать Вам третий танец подряд, зная, что это вызовет недовольство Владимира – взволнованно заговорила девушка – ведь он, накануне бала, просил моего согласия на помолвку.

– Осмелюсь спросить, что Вы ему ответили? – напрягся Лео.

– Ничего. Я просила его не торопить меня с ответом.

Лео облегчённо вздохнул.

– Вам не в чем винить себя, София Николаевна. Разве можно винить прекрасный цветок, распустившийся на краю обрыва, если кто-нибудь, потянувшись за ним, сорвется в пропасть.

Девушка ни чего не ответила, пытаясь унять сильное волнение, нахлынувшее на неё. Наконец, собравшись, она снова нарушила молчание.

– Леонид Георгиевич, я понимаю, что не должна этого делать, но всё же прошу Вас отказаться от поединка.

Лицо Лео, выражавшее до этого глубокое волнение и нежность, стало серьёзным. Он поднялся с кресла и подошёл к окну.

– Мадемуазель, Вы просите о невозможном – услышала она, после короткой паузы, его приглушённый голос.

– Почему же? Вам нужно просто помириться с Владимиром.

– Просто помириться? Если бы это было так просто.

Лео вернулся в кресло.

– Прошу меня простить, София Николаевна, но при всём уважении, я не считаю возможным обсуждать с Вами эту тему.

– Что же мне делать? – как то потерянно произнесла она – Я больше не в силах покорно ждать смерти одного из Вас. Я сойду с ума – голос девушки дрогнул, в глазах заблестели слёзы.