Приглашение к убийству

– В конце концов, – заключил я, – ведь не случилось ничего непоправимого, если не брать в расчёт проломленный череп Луэнта. Вы можете распорядиться, как мне действовать и что говорить, и идти домой наслаждаться своим салатом, сыром и кофе. Когда вы благополучно покинете пределы здания, я поднимусь в комнату нашего клиента, чтобы его о чем-нибудь спросить, с ужасом обнаружу, что он мёртв, и помчусь ставить в известность хозяев и полицию. Что же касается тысячи, которую Луэнт заплатил вам, то он, несомненно, признал бы, что вы её честно заработали, придя сюда и объяснив мне, как следует поставить дело, чтобы его смерть причинила нам как можно меньше неудобств.

Он уставился на меня. В подобной ситуации, находясь в тиши своего кабинета, он издал бы разъяренный вопль, но здесь ему пришлось сдержаться.

– Вздор, – произнес он горько. – Ты не хуже меня знаешь, зачем ты это сделал. Полиция, в особенности мистер Кремер, никогда не поверят, что ты осмелился бы заманить меня сюда ради чего-либо менее серьезного, нежели убийство, и они знают, что без твоего трюка я бы вообще не пришёл. Поэтому я вынужден сам приняться за расследование случившегося. Есть в комнате мистера Хака приличное кресло?

– Есть одно, которое вам подойдёт, но не надейтесь, что оно вам понравится.

– Я и не надеюсь. – Он поднялся. – Ладно, пошли.

6

Проблема посадочных мест в комнате Хака вызвала небольшую заминку. После того как Вульф был представлен Хаку и Дороти Рифф, и хозяин дома нехотя уступил желанию Вульфа обсудить дела его клиента Германа Луэнта, оказалось, что единственное кресло, способное с достоинством вместить габариты великого сыщика, занимал Пол Тейер, который все ещё на что-то дулся и поэтому не обратил внимания на мой вежливый намек. Когда же я открытым текстом попросил его пересесть и даже прибавил «пожалуйста», он посмотрел на меня исподлобья, но повиновался.

Когда Вульф наконец уселся и, покрутив головой, обозрел присутствующих, а они вперились взглядами в него, я почувствовал себя вполне уютно, сознавая, что свалил со своих плеч бремя ответственности. Впрочем, Вульф предупредил меня, что поведёт речь об убийстве, и я понимал, что, гневаясь на мою выходку, заставившую его пуститься в трехминутное путешествие на такси, он может ради забавы повернуть дело так, чтобы не убавить, а наоборот, прибавить мне хлопот с полицией.

– Я уже объяснил мистеру Гудвину, что мирюсь с его вмешательством исключительно из уважения к своему шурину, – заговорил Хак. Его тон был очень учтивым. – Однако теперь вдобавок появляетесь вы… Откровенно говоря, мистер Вульф, всякому терпению существует предел.

Вульф кивнул.

– Я на вас не в обиде, сэр. Отвечу откровенностью на откровенность и признаюсь, что во всем виноват мистер Гудвин. Допустив просчёт с самого начала, он до такой степени завалил дело, что я не мог не вмешаться. Около четырёх часов назад он дважды звонил мне из телефонной будки, и я уже тогда заподозрил, что одна из находящихся в доме женщин, вероятно, столь ловко приворожила его, что он практически утратил способность соображать. С мистером Гудвином такое случается. Когда же некоторое время спустя он вновь позвонил, на сей раз отсюда, из кабинета, опасения подтвердились, и я даже смог идентифицировать колдунью.

Он перевёл взгляд с миссис О'Ши на мисс Марси и затем на мисс Рифф, но реакции не последовало, так как все они смотрели на меня. Понимая, что сейчас он пытается взять реванш, я изобразил смирение.

Вульф продолжал:

– Поскольку иного выхода не было, я приехал сюда его заменить. И теперь, оказавшись здесь, я хочу отказаться от той детской уловки, которую так стремились испробовать мистер Луэнт и мистер Гудвин. Им следовало бы знать, что их притворное беспокойство насчёт кругленькой суммы, якобы тайно оставленной сестрой Луэнта для передачи брату после своей смерти, никем не будет воспринято всерьез. – Он посмотрел на Хака. – А вы, сэр, кажется, даже предположили, что это нечто вроде шантажа, не так ли?

– Я не исключал подобной возможности. – Миллионер Хак не давал повода для обвинения в клевете. – Так вы сказали, что это была уловка?

– Да. – Вульф взмахнул рукой. – И давайте от неё откажемся. Вынюхивать по углам – не в моем вкусе. Я куда больше люблю действовать прямолинейно, поэтому открыто заявляю, что пришёл сюда вести речь об убийстве.

Реакция собравшихся была шумной, но не взрывной. Подбородок Тейера вскинулся вверх. Лично я восторга не испытывал. Раз уж Вульф раскрыл карты, звонок в полицию представлялся теперь в порядке вещей, но что будет со мной?

– Об убийстве? – Хаку показалось, что он ослышался. – Вы действительно произнесли слово «убийство»?