Приглашение на бал

«Что бы сделала Кэти с этим кольцом?» — размышлял Дэниел. Скорее всего, взглянула бы на камень и швырнула бы ему в лицо! А оно ведь стоит… достаточно, чтобы обеспечить их с Робби на десять лет вперед.

Что плохого в его богатстве? Этот вопрос мучил Дэниела с тех пор, как Кэти так решительно его отвергла. Возможно, дело не в этом. Ведь он врал ей, нарочно ввел ее в заблуждение; именно это ее и обидело… Разве можно винить Кэти за то, что она его осуждает, когда он и сам себе противен?

Рабочие уже устанавливали торговые палатки. Если погода не испортится (а, судя по безоблачному небу, так оно и будет), на ярмарку съедутся толпы народа.

Дэниел вскинул голову, глядя на утреннее солнце. Тысячи людей соберутся со всей округи, а единственный человек, который нужен ему, не придет…

Десятая глава

— Мама, мама! Почему ты плачешь?

Кэти торопливо вытерла глаза тыльной стороной ладони и засунула жестяную банку под чистые простыни.

— Да так, глупости. Не обращай внимания, — буркнула она. — Хочешь поиграть в прятки? А ты почистил зубы после завтрака?

Робби показал ей два ряда ровных белых зубов.

— Блестят?

— Отлично блестят. — Кэти взглянула на милое личико сына, и это помогло ей справиться со слезами. — Умница, — дрожащим голосом пробормотала она. — Беги прячься, а я посчитаю…

Он тронул ее за плечо и наклонился, заглядывая ей в лицо.

— С тобой, правда, все в порядке, мама? — Иногда Робби казался ей намного старше своих лет. Глядя на него в такие моменты, она могла с легкостью представить его взрослым мужчиной.

Кэти нежно погладила сына по щеке.

— Да, лапуля. А теперь иди. — Она начала считать до пятидесяти, и Робби побежал прятаться.

После того, как его шаги стихли в коридоре, Кэти встала и засунула жестянку на верхнюю полку платяного шкафа. Банка слегка позвякивала. «Какой же он великодушный, этот Джери», — с горькой улыбкой подумала Кэти. Он взял не все: оставил около трех фунтов мелочью. Хватит, чтобы купить Робби открытку ко дню рождения и игрушечную машинку.

Чертов Джери! Ее трясло от ненависти к нему. Как он мог!

Кэти вспомнила об игре. Она дрожащим голосом сосчитала до двадцати, едва удерживаясь от рыданий.

Что ей делать? Кэти вспомнила про Дэниела и решительно покачала головой. Это не выход, особенно сейчас. Она не смогла бы попросить у него денег даже взаймы. Кэти понимала, почему он скрывал от нее свое благосостояние. Дэниел не доверяет ей, считает ее охотницей за деньгами… и если она обратится к нему за помощью… Нет. Невозможно. У нее есть гордость, чувство собственного достоинства, и, кроме того, она сама виновата, что впустила такого человека, как Джери, в свой дом…

Кэти громко выкрикнула последнюю цифру и отправилась в мастерскую искать Робби. Когда ее взгляд упал на разбросанные по полу коробки, ее осенило. Она должна справиться с этим сама. Робби не должен страдать от ее глупой доверчивости.

Сколько времени? Еще рано. Кэти вспомнила, что Дэниел говорил ей о сельской ярмарке…

Здесь довольно много скворечников, фартуков для работы в саду, раскрашенных деревянных табличек. Кэти порылась в коробке, достала несколько штук, и принялась перебирать их, словно колоду карт. Они предназначались для грядок с зеленью. Кэти перечитала надписи: мята, тимьян, базилик… Она стерла слезы с букв, вышла в коридор, чтобы разыскать Робби и постаралась не думать о следующей встрече с Дэниелом.

— Прекрасный день! — Отец догнал Дэниела и зашагал с ним в ногу. — И народу съехалось, как и всегда. Сэмюель проверил этих овец, ты не в курсе? Что-то здесь нечисто. Я сказал это Джефу, когда их выгружали, но ты знаешь, какой он дотошный, когда дело касается животных. — Он помолчал. — Дэниел?

— Прости… — Дэниел попытался собраться с мыслями. — Что ты говоришь?

— О, ничего особенного. — Отец, выглядевший истинным сельским джентльменом в твидовом пиджаке и брюках гольф, махнул тростью в сторону павильона для торговли скотом. — Так, поболтал об овцах. — Они несколько секунд шли в молчании. — Все в порядке? Ты какой-то… не в своей тарелке.

— Да. Я плохо спал последние две ночи.

Дэниел взглянул на палатки. Было еще рано, до открытия ярмарки оставался почти час, но площадь кишела торговцами, раскладывающими свои товары.

— Наверное, из-за той девушки, которую ты разыскивал на балу? Твоя мать все догадки строит; она решила, что у тебя с ней… роман.

— Был. — Голос Дэниела оставался совершенно безжизненным. — Был роман, — повторил он. Он остановился и засунул руки в карманы брюк. Утро выдалось замечательным: ясным и свежим, и день обещал быть жарким. — Она не хочет меня больше знать.

— Ясно. — Отец посмотрел на Дэниела и отвернулся, уставившись вдаль. — У нее есть сын, как я понял?

— Папа, не притворяйся. — Дэниел взглянул в покрытое морщинами породистое лицо. — Я знаю, что мама все выяснила насчет Кэти и очень обрадовалась, узнав от тебя, что мы с ней поссорились.

— Она всего лишь упомянула про ребенка.

— Ну конечно!

— Дэниел, ты несправедлив. Твоя мать желает тебе только добра…

Дэниел горько улыбнулся. Ему уже надоел этот вечный спор.