Приглашение на праздничный ужин

— Так давай не будем спорить, — предложил Коул, проводя пальцем по ее нижней губе. Перчатки лежали у него в кармане, и пальцы у него почти отмерзли, но он решил, что ради того, чтобы дотронуться до Анны, можно даже отморозить руки. — Анна, тихо сказал он.

— Что? — она взглянула на него широко открытыми темными глазами.

— Наша очередь подошла.

Мечтательное выражение исчезло у нее из глаз, и она быстро пошла к месту посадки, оглядываясь на приближавшееся кресло. Коул сделал то же самое, хотя не стал держаться за сиденье свободной рукой и в результате весьма чувствительно плюхнулся в кресло.

— Ты совсем не лыжник, — сказала Анна, хихикая, когда опустила предохранительную планку и их лыжи повисли в воздухе.

— Брэд смотрит, — объявил Коул, глядя на очередь. — Вот он, наш шанс!

— Какой шанс?

— Сделать это, — сказал он, беря Анну за подбородок и целуя ее.

Он не был уверен, замерло ли у него сердце из-за того, что кресло поднималось вверх, или потому, что воспарила его душа. Ее губы были мягкими и податливыми, и ему не верилось, что эти нежные губы безжалостно твердят ему о том, что между ними не может быть интимных отношений.

Слишком поздно предупреждать его теперь, когда они взмывают в воздух, думал Коул. Вокруг них летел снег, холодный ветер обдувал ноги, но преобладающим ощущением было внезапно вспыхнувшее в его чреслах пламя.

Когда их губы разомкнулись, они долго не могли отдышаться.

— Тебе не нужно было делать это, — сказала Анна так тихо, что ветер едва не унес ее слова. — Брэд мог видеть только первые несколько секунд.

— Я целовал тебя не для того, чтобы это увидел Брэд, — громко, чтобы она услышала, возразил Коул.

Для него было важно, чтобы Анна знала это. — Я целовал тебя ради нас.

— Подними концы лыж, — приказала ему Анна.

Коул повиновался и почувствовал, что задние концы лыж, упершись во что-то, встали дыбом. Он встал и, оттолкнувшись от кресла, попытался выпрыгнуть вперед.

Лыжи выскользнули из-под него. Коул упал навзничь и покатился по снегу.

Он с трудом освободил дорогу для прибывающих людей, потеряв при этом лыжу, и, наконец, смог поднять глаза на красивое обеспокоенное лицо Анны.

— Ты ушибся? — с тревогой спросила она.

— Только моя гордость пострадала, — ответил Коул, и слабая улыбка появилась на ее лице. Надо отдать ей должное, что она не смеется, подумал он. Но когда Анна взглянула на лыжню, у Коула внезапно возникло подозрение, что предстоящий спуск явно превосходит его возможности.

— Очень жаль, что ты не можешь кататься так, как целуешься, — лукаво заметила она, протягивая руку, чтобы помочь ему подняться.

— Так что же произошло после того, как он свалился с кресла? — спросила Джули, забрасывая в рот попкорн и удобнее устраиваясь на диване рядом с обнимавшим ее Дру.

Анна бросила вопросительный взгляд на Коула, спрашивая разрешения поведать всю историю. Он мужественно — так же, как вел себя весь день, — кивнул.

— Ладно, расскажи ей, — сказал он, потирая бедро, которое, Анна была уверена, явно причиняло ему боль. — Большего унижения, чем на том спуске, мне уже не испытать.

— Итак, Коул спрашивает меня, можно ли ему не съезжать со склона, а спуститься, тормозя «плугом», начала Анна, сидя на диване и наклоняясь вперед от нетерпения рассказать, как все было.

— Не правда! — возразил Коул и поморщился. Он провел рукой по волосам. — Я только спросил, нужно ли мне делать затейливые повороты, о которых она мне рассказывала. Вот в чем разница.

Анна весело взглянула на него.

— Я сказала, что спускаться таким образом — не очень удачная мысль. Повороты нужно делать. И в этот момент группа маленьких детей, которые были с нами на предыдущем спуске, проходит мимо.

— Не таких уж маленьких! — запротестовал Коул.

— У самого старшего на куртке был изображен динозавр, а на шлеме — Микки-Маус, — возразила Анна.

— Ну, и что дальше? — спросил Дру, протягивая руку за попкорном. Джули сделала то же самое, не отводя глаз от Анны и Коула.

— Малыш говорит Коулу: «В чем проблема, мистер? Вы хиляк?»

— Хиляк? — удивилась Джули. — Что он имел в виду?

— Я полагаю, что он хотел назвать меня слабаком, — пояснил Коул, вызвав у всех смех.

— Тогда он принимает решительный вид и катит за стайкой детей. Только вместо медленных плавных поворотов, о которых я ему говорила, у него получаются быстрые и резкие, — оживленно сказала Анна, увлекшись рассказом. — Он едет все быстрее и быстрее и, наконец, видит мальчика с динозавром метрах в десяти впереди себя.

— Пожалуй, до него было метра три, — поправил ее Коул.

— Так вот, как я сказала, мальчик находится метрах в десяти впереди. Тут я кричу: «Молодец, Коул! У тебя получилось! Ты едешь!»

— Что же было дальше? — спросила Джули, отправляя в рот очередную порцию попкорна.

— Потом у него внезапно подгибаются колени, и, размахивая во все стороны руками, он опрокидывается назад. Одна лыжа взлетает в воздух, другая ударяет ему в бок и мчится вниз. Я подъезжаю к нему, испугавшись, что он сломал себе что-нибудь. Он поднимает на меня глаза и говорит… знаете, что он сказал?

— Не знаем. Что же? — спросил заинтригованный Дру.