Приглашение на танец

Сесили так волновалась из-за предстоящей встречи, что всю неделю ходила сама не своя. Она очень боялась, что Лукас подумает, будто ее нервозность вызвана ожиданием новой встречи с Дэвидом. Не то чтобы она опасалась снова подпасть под его обаяние — скорее ее тревожило то, что Дэвид может сказать или сделать. Была и еще более глубокая причина: душевные переживания, которые Сесили когда-то пришлось вынести из-за Дэвида, напомнили ей о том, чем она рискует, если позволит Лукасу завладеть ее сердцем. И на такой риск она просто не могла пойти.

Под всевидящим и слишком понимающим взглядом Лукаса Сесили чувствовала себя неуютно, и, чтобы создать хоть какую-то дистанцию между ним и собой, в ночь того дня, когда они расшифровали письма Уилла, она, пожаловавшись на головную боль, пожелала лечь спать в собственной постели.

Одна.

— Я обязательно буду ворочаться всю ночь и не дам тебе как следует отдохнуть, — сказала она Лукасу, стоя в дверном проеме, соединяющем их спальни.

Когда Сесили постучалась в дверь, Уинтерсон стоял босой, без сюртука и готовился принимать ванну. Шейный платок он уже снял, рубашка на груди была распахнута. Сесили не могла удержаться, чтобы не скользнуть взглядом по его обнаженной коже. Ей уже было знакомо ощущение твердых мускулов его торса, прижатого к ее мягкому телу. Вот и сейчас на юную герцогиню накатила волна желания. Смутившись, она закрыла глаза и понадеялась, что это можно будет списать на головную боль.

Когда она снова открыла глаза, Лукас смотрел на нее, озабоченно сдвинув брови.

— Я могу что-нибудь сделать, чтобы тебе стало лучше? — участливо спросил он и шагнул к ней, протянув руку, как если бы собирался ее обнять.

— Н-нет! — выпалила Сесили, заикаясь. Она попятилась, и Лукаса это удивило. — То есть… мне нужно отдохнуть одну ночь, и завтра со мной все будет в порядке.

Несколько мгновений Лукас смотрел на нее с непроницаемым видом, потом криво усмехнулся:

— Наверное, в последнее время я не очень-то давал тебе возможность выспаться.

Сесили не могла не улыбнуться в ответ. Она кивнула и мягко сказала:

— Спасибо, Лукас.

И закрыла за собой дверь.

У себя в комнате Сесили, забравшись в пустую постель, грустно вздохнула. Держаться от Лукаса на расстоянии оказалось не так легко, как она полагала. В памяти вдруг всплыло лицо Дэвида Лоуренса во время их последней встречи. Внутренний голос говорил Сесили, что Лукас не имеет ничего общего с Дэвидом, но она не стала к нему прислушиваться. Однажды мисс Херстон полюбила и все потеряла. Леди Уинтерсон не совершит подобной глупости.

На следующий день голова у Сесили, казалось, прошла. Днем она даже отправилась с кузинами в поход по магазинам. Поэтому Лукас был удивлен, когда вечером она снова оказалась на пороге двери между их покоями и снова попросила разрешения спать в одиночестве.

— Боюсь, что у меня снова разболелась голова, и я бы не хотела мешать тебе спать.

Темные тени под ее глазами свидетельствовали, что она действительно устала. И все же что-то в ее объяснении показалось Лукасу фальшивым. Вдруг ему пришло в голову такое объяснение, от которого он — он! — залился румянцем. Они женаты всего около месяца, и Сесили — леди. Вероятно, она стесняется говорить о таких вещах с мужем. Уинтерсон мысленно выругал себя за то, что не подумал об этом раньше.

— Дорогая… — Он замялся, не зная, как лучше приступить к этому вопросу. — Тебе нет необходимости… то есть я хочу сказать… я ничего не знаю о таких…

Лукас переступил с ноги на ногу, ему вдруг остро захотелось очутиться в знакомом и безопасном мире мужского общества — в клубе и со стаканом бренди в руке.

Сесили сдвинула брови, недоумевая, что его так смущает, потом вдруг густо покраснела.

— О! Нет! То есть… сейчас не это… хм, время.

— А-а.

— Да. Вовсе нет.

— Значит, просто голова болит?

— Да, именно.

Некоторое время оба молчали, уставившись в пол. Лукас провел пальцами по волосам, потом кивнул:

— Ну, тогда ладно. Спокойной ночи.

И быстро закрыл дверь.

На следующий день воспоминание о вчерашней неловкости заставляло Лукаса до позднего вечера держаться от Сесили подальше. Он пообедал в «Уайтсе», а когда вернулся домой, то застал ее уютно устроившейся в кресле в библиотеке. Леди Уинтерсон читала «Одиссею» в оригинале, на греческом.

— Как приятно найти у камина собственную Пенелопу, которая терпеливо меня ждет, — медленно проговорил Лукас и наклонился над спинкой кресла, чтобы поцеловать Сесили.

К его удивлению и досаде, она от неожиданности подпрыгнула чуть ли не до потолка.

— Господи, Лукас, ты меня напугал!

Он видел, как ее грудь часто вздымается и опадает.

— Прости, дорогая. — Лукас обошел вокруг кресла, поднял ее на ноги и обнял, успокаивая. — Я не хотел — думал, ты слышала, как я вошел.

Сесили расслабилась в его объятиях и склонила голову ему на плечо. Некоторое время они стояли так, не говоря ни слова. Потом Сесили сказала, все еще уткнувшись ему в плечо:

— Наверное, я задремала.