Приглашение в ад

Даже внутренне переход от несвободы к свободе был разителен. Самое обыденное казалось Артуру теперь удивительным, и все представлялось поправимым, во всем виделся свой особенный жизнеутверждающий смысл. Теперь он знал, что чувствуют удравшие из части дезертиры, знал, каким восторгом проникаются те, кто подкопом или каким-либо иным образом выбираются из тюрем. Впрочем, сейчас и тюрем-то, наверное, не осталось. Разве что в каких-нибудь особенно крупных городах. Но ведь крупным городам и досталось более всего. Такие же сумасброды, вроде начальника Бункера, растерли в пыль и прах. А если так, значит, все!.. Будем считать, что Бункера нет и не было. Жаль только Степу-теплохода. Вот бы порадовался человек. Да еще того инженера-хроника, что помог Артуру выйти за ворота. Вий его, конечно, расстреляет, но хроник и сам уже был рад подобному исходу. За последние полгода в подземных лабиринтах было ликвидировано более двухсот «зараженных». Полковник считал, что это лучший способ дезинфекции. Лучший и единственный…

Но хватит! Черт с ними со всеми. Каждый решает свою судьбу сам!

Выбравшись из оврага, Артур тронулся в ночь, держа направление на юго-восток, где знал, рано или поздно встретятся дороги или что-то в этом роде. Время от времени он доставал именную капсулу и подносил к самой земле, напряженно следя за бегущими в окошечке маленькими цифрами. Но радиация была в пределах допустимого, газоанализатор тоже помалкивал. Артур шагал быстрым скользящим шагом, время от времени замирал, прислушиваясь к неясным ночным шорохам. Обострившийся в темноте слух то и дело обманывал, ловил неслышимое, выдавая самые чудовищные интерпретации: копошение насекомых в траве, трепет мышиных убегающих лапок и что-то вовсе неузнаваемое.

До Лесного озера он добрался не так скоро, как ожидал. Дистанция, некогда пустяковая, теперь заставила легкие с сердцем потрудиться как следует. Обильный пот выступил по всему телу, дважды Артур сбавлял темп ходьбы, давая возможность организму остыть и прийти в себя. Втягиваться в свободу следовало с должной постепенностью. Длительное пребывание в Бункере выбило его из формы. Никакому тренажерному залу не сравниться с вольными далями, и гаревая дорожка — это не узловатая тропка лесов. Оттого и гоняют морпехов по береговому песку — почве наиболее тяжелой для любого бегуна. Земля — это земля, и никаким суперсовременным космостанциям с акваполисами не сравниться с естественным и привычным. Подобно любым медикаментозным средствам они — всего-навсего суррогаты.

Так или иначе, но до озера Артур добрался, хотя запросто мог пройти и мимо. Слишком давно не бродил по здешним местам, и память — это разбухающее от имен, картинок и календарных единиц тесто — успела многое затянуть и упрятать. Пожалуй, даже чересчур многое…

Спустившись с обрыва на песчаную полоску берега, Артур присел на корточки и, водворив пэтчер на землю, хрустко раздвинул сошники пулемета. Кинув взор на сонные парящие воды, быстро разделся, с наслаждением ступил на прохладный кусачий песок голыми пятками. К черту сапоги! К черту вообще всяческое обмундирование! Он стал вольным человеком, и вольная стихия принимала его в себя.

Войдя по грудь в теплую кисельную воду, он толкнулся от дремлющего в илистой прохладе дна и медленно поплыл. Вода чуть слышно бурлила за спиной, пузырящийся шлейф убегал в молочный туман. Артур не боялся потерять берег: озеро было небольшим — в этакий средний стадиончик. Где-то на его поверхности покачивались кувшинки, а покатые, усыпанные хвоей берега были тесно усажены чумазыми, истекающими смолой соснами. Помнится, в прежние времена здесь сновала пропасть белок. Еще были трясогузки, кукушки, дятлы…

Ему вдруг страшно захотелось прогуляться вокруг озера. По песку, по шершавой от шишек траве — и обязательно днем, чтобы таять куском масла под жарким солнцем, купаться глазами в лесной зелени, грудью встречать всполошенных его приближением кузнечиков. Сколько он мечтал о подобном! В казарменной темноте, среди храпа, вони и сонного бормотания…