Приглашение в ад

— Не-е… За волосы вообще не будет. Мне ж не больно, — Петько, демонстрируя, сгреб на макушке пук волос, с силой дернул. Вся жиденькая кисточка осталась у него в кулаке. На голове же обозначилась свежая проплешина. Артуру сделалось не по себе. Почти физически он ощутил ту боль, которой не почувствовал малец.

— Он раз так попробовал, — смеясь, добавил Петько, — а мне хоть бы хны. Уж потом догадался. Теперь по жопе дерет. И меня, и брательников.

В лесу робко застучал дятел. И мальчик, и мужчина враз подняли головы.

— Колотит, дурак, — Петько ковырнул в носу, с вожделением потянулся к пэтчеру.

— Дашь пальнуть?

— Ты вот что… — Артур не сразу сумел собрать воедино разбежавшиеся мысли. Глаза его сами собой возвращались к тому месту на голове Петька, где еще недавно топорщились белесые волосенки. Светлый убиенный пук был небрежно сдут с ладони в траву.

— Ты бы мне лучше к Городу дорогу подсказал. Знаешь ведь, наверное?

— А ты что — не местный?

— Я здесь давно уже не бродил. Лет семь или того больше.

— Ого!..

Ясно было, что семь лет для Петька были огромным сроком — сроком длинной в его жизнь. На изумление его стоило посмотреть.

— Это, значит, когда меня совсем не было?

— Ну да. Так как насчет дороги? Подскажешь?

— Ну… Я только половину знаю. Батя далеко не пускает, заблудимся.

Путанно мальчуган принялся объяснять про половину дороги, снова и снова поминая Вулканы, к которым, по словам бородачей, лучше не соваться, про Синее Болото, заглатывающее людей в считанные секунды, про пучеглазиков и волосатиков, что караулят отбившихся от банд одиночек. Пока он рассказывал, Артур хмуро глядел поверх далеких крыш, гадая, под которой из них мог прятаться многомудрый отец Петька. Возможно, в избе получше — у него ведь полдеревни под боком. А может, как раз наоборот. Хитрые не всегда выбирают то, что лучше. Кто знает, может, та покосившаяся лачужка и есть его главное убежище? Живет там себе с безголосым псом, чеснок жрет, боится. И само собой предпринимает бездну предосторожностей, чтобы и дальше жить, ненавидя конкурентов Сыченкиных…

Артур ощутил закипающее бешенство. Вот же выискался султан! Староста доморощенный! И сына в конце концов в те же игры втянет…

Плечи передернуло неприятной судорогой. Шлепнуть бы их тут всех разом — вместе с бородачами из леса, вместе с Сыченкиными. Взгляд Артура упал на парнишку. Да только не выйдет. Хотя бы из-за этого шплинта и его брательника.

Петько тем временем, поведав о маршруте, переключился на другую тему:

— …Там у него еще одно стадо припрятано… Мамки по ночам доить бегают. Еще поросят много, меда… Только мед трудно слямзить, там пчелы-заразы. Зато в огородах, которые на нашей половине, рви что хочешь. Морковь, репа, огуречики. Есть тыква с меня ростом. Только она гнилая. А в старой баньке у нас с брательником клад припрятан. Патроны разные, бомбочка одна. С ручечкой и колечком. Я знаю, надо только дернуть и кранты.

Поколупав шелушащуюся на носу кожу, Петько неожиданно сказал:

— А до города ты все одно не добежишь.

Артур встряхнулся от тягостных мыслей.

— Это еще почему?

— Таа… Или шмальнут по дороге или так помрешь. Там же это — кругом болеют. И банда промышляет, никого мимо не пропускает, — он потянулся к пэтчеру. — Дал бы стрельнуть разок.

— Маловат ты для стрельбы из такого калибра, — Артур поднялся. — Ты и в руках его не удержишь.

— Я?! Не удержу?! — Петько возмущенно подпрыгнул. Но тут же позади него из крапивной чащи донеслось тоненькое хныканье.

— Ну? Чего тебе? — Петько недовольно обернулся. Попутно сообщил Артуру. — Он у бати любимчик. Если что, с меня за него три шкуры спустят. Вот я и пасу его. В крапиве. Там особенно не побегаешь.

Голосок снова запричитал, и Петько раздраженно прикрикнул:

— Сказано, не ори!.. Батя-то не знает, что я его в крапиве держу. А я держу.

В интонациях Петька прозвучало горделивое довольство. Так в стародавние времена, должно быть, возвещал Эдиссон об очередном своем изобретении.

— Ладно. Ты это… иди уж лучше к нему, мало ли что. — Артур не знал что сказать. Обладателя тоненького голоска было почему-то жаль.

Петько не ответил. Возможно, о прохожем он успел попросту забыть. Парнишка и сам сознавал, что идти нужно. Громко шипя, он уже продирался сквозь кусачую зелень к малолетнему брательнику. Не без грусти Артур проводил его взглядом.

* * *

Сюрпризов обнаружилась пара — и оба из разряда неприятных. Первая же самокрутка, которую Артур свернул из жухлых листьев, согнула его пополам, перетряхнув легкие раздирающим кашлем. Зрение затянуло недоброй дымкой, в висках дробно замолотило. Это была не просто горечь, это был яд, и чтобы продышаться, Артуру пришлось присесть на травянистый взгорок. Вот и покурил, куряка! Насладился!.. Притоптав окурок, он еще добрую минуту откашливался и отплевывался. Впрочем, особого расстройства не ощутил. Нет, так нет. Может, оно и к лучшему.