Приглашение в ад

— Смысл в том, что надо работать и искать! — вмешался Вадим. — Спасать население и выводить город из разрухи. Кое-какие наметки у нас уже есть, но попробуй сунься с этим к муниципалитету. Даже если примут к рассмотрению, то засядут за обсуждение и потратят на это месяц, два, если не год.

— И в итоге все равно ничего не решат, — с удовольствием заключил Поль.

— А мы? — спросил Клочковский. — Ты уверен, что мы способны решать?

— Нет, не уверен, — отрубил Вадим. — Но все-таки считаю, что надо попробовать.

— Какое там — пробовать! — вскричал Поль. — Ясен пень, сделаем все как надо. С ними решали — и без них будем! Чего тут думать? Определим приоритеты и вперед!

— И какие же у нас приоритеты? — ехидно поинтересовался Пульхен.

— А такие! — Поль снова выставил пятерню. — Во-первых, поддержим Борю с его сумасбродными идеями. Дадим ему карт-бланш, людишек подкинем, аппаратуру, и пусть пашет. Второе — конечно же, дети. Это же курам на смех — один-единственный интернат на весь город! И это при повальном сиротстве! Приставим к Ганисяну силовика из наших — и в считанные недели наведет порядок. Третье — продовольствие! Тут задача проще пареной репы — изыскать и взять под контроль. Потому как, режьте меня на части, никогда не поверю, что в городе ни черта нет. Осень же на дворе! Уже, черт знает, какой квартал подряд. В деревнях третий урожай, говорят, вызревает. Вот и делаем оргвыводы! Создаем с десяток продотрядов и под охраной на разведку. — Заметив усмешку на лице полковника, Поль снова ударил себя в грудь. — Я же не говорю, что все так просто. Пахать — это не бабочек на лужайках клеить! И не правления проводить. Во всяком случае я лично готов пахать, заявляю ответственно! И гавриков своих заставлю. Потому что хватит уже бардак этот терпеть. Надоело…

Вадим поднял руку.

— Маленький тайм-аут, если не возражаете. Слишком много пара, господа-товарищи. Пожалуй, пора немножко передохнуть.

* * *

Забавная штука — власть. Пусть даже приходится управлять одним-единственным городом. Заманчивый, ядовито-сладкий леденец. И кто его только не пробовал за минувшие пять-шесть лет. Администратора сменил генерал, генерала — палата представителей, за которой вновь всплыл некий золотопогонный чиновник, очень скоро уступивший место своему мечтавшему о президентском кресле помощнику. Но и помощник долго на вожделенном кресле не засиделся. Очередь подоспела для явного сумасброда из ближайшей охраны градоправителя. Не мудрствуя долго, верный телохранитель перерезал все правительство и за одну короткую ночь перестрелял две трети районных комиссаров. В результате кровожадный претендент стал самым главным в городе, даже не потрудившись сколь-нибудь пышно назваться. «Самого главного» прикончили уже через неделю, и после бурных дебатов к власти пришла безликая администрация, объявившая себя кабинетом народных представителей. Расширенные полномочия были заменены правами, и в норму ввели еженедельные заседания кабинета. Во главе администрации встал председатель, не имеющий прав вовсе, но уж на этот пост новоиспеченные кандидаты повалили гуртом. Люди уставали следить за сменой председательствующих особ. Спикеры мелькали на экранах и вновь исчезали, однако по сути в городе ничего не менялось. Всякий раз жителям начинало казаться, что хуже уже быть не может, а хуже все-таки становилось. Зло оказывалось изобретательным, и беды атаковали горожан неустанно.

Словом, управляли городом многие и никто из этих многих положения существенно не исправил. А теперь вот сидели они — заговорщики, помышляющие о власти.

— …Мы кольцуем планету несметной ордой,
Плавя недра в монету, пьянящей бурдой
Ядовитых оттенков мы травим мозги,
Мчась, ослепши, в застенках, на свет, что ни зги,
Ни искры и ни блика не высветит в мгле —
Так шагаем в великой эпохе, где тлен
На Земле, над Землей, воцарясь, восплывет,
Душной мертвой змеей полюса обовьет,
Где уснем мы, поджавшись, слоями костей,
Чтоб, бетонно слежавшись, вкусить прелестей
Остановки восходов и вечного льда,
Где уже ни исходов и где ни следа…

Придворного пиита не слушали. Подогретые вином оппозиционеры вели беседу о своем.