Приглашение в космос

Очень хорошо помню то странное впечатление, которое произвел на меня первый просмотр этого фильма в середине 70-х годов. С одной стороны, я понимал, что это научно-фантастическое произведение. С другой, увиденное и услышанное в фильме включало в моем сознании какие-то совершенно не фантастические, иные ассоциации, которые я тогда не мог точно определить. Это случилось много позже, уже после моей собственной космической одиссеи, когда я начал всерьез задумываться обо всем том, о чем написал в этой книге. В очередной раз просматривая фильм Тарковского, я вдруг понял, что меня поразило в нем сильнее всего. В момент наиболее острой фазы всех передряг и переживаний на далекой от Земли космической станции главный герой Крис Кельвин начинает осмысливать происходящее вокруг и, как бы разговаривая сам собой, обращается к кибернетику Снауту со следующими словами:

«Ты помнишь Толстого – его мучения по поводу невозможности любить человечество вообще?.. Сколько времени прошло с тех пор?.. Любишь то, что можно потерять: себя, женщину, родину…

До сегодняшнего дня человечество, Земля были попросту недоступны для любви… Нас ведь так мало: всего несколько миллиардов, горстка!..

А может быть, мы вообще здесь только для того, чтобы впервые ощутить людей как повод для любви?!

Нет, Гибарян умер не от страха. Он умер от стыда!.. Стыд – вот то чувство, которое спасет человечество…».

Я был сильно поражен этими сугубо нравственными и человеческими, необычными для научно-фантастического произведения мыслями. А затем, решив использовать некоторые из них в качестве эпиграфа для одной из журналистских статей о космосе, полез в первоисточник. Открыл книгу Лема – ведь по его произведению снимал Тарковский свой фильм, – чтобы точно воспроизвести цитату. Каково же было мое удивление, когда я не нашел у польского фантаста ни одного из этих слов. Я просто обомлел. Ни этих слов, ни этих мыслей вообще не оказалось в романе Станислава Лема «Солярис»!

И тому существует вполне конкретное объяснение. Посмотрите, когда писалась книга – ее окончание датируется июнем 1960 года! В космосе к этому времени побывал только бездушный металлический спутник да несколько собак. Полет туда человека если уже и назрел, то о нем пока не шло и речи. До старта Гагарина остается десять месяцев, но событие это держится в строжайшем секрете. Еще не наступила реальная космическая эра существования человечества! И Лем просто не задумывался над теми вопросами, которые могут встать перед людьми в эту эпоху, он писал о вещах сугубо научных или фантастических. Ну, в крайнем случае, – в силу своего интеллектуального уровня – философских.

Иное дело Тарковский. Он снимал свой фильм «Солярис» в 1972 году: всего-то через десять с небольшим лет после написания романа Лемом, но то была уже совершенна иная эпоха! Человек к этому времени уже вышел в космос – и не только за пределы земли, но и в открытое космическое пространство и даже побывал на Луне. Люди не в фантастическом произведении, а наяву взглянули на родную планету со стороны! Как будто само время подтолкнуло великого Андрея Тарковского обратиться к этой теме, да еще с помощью экранизации одного из самых необычных фантастических романов, который и поныне остается вершиной литературного творчества Лема. Сам автор как-то признался: «Мне хотелось бы написать что-нибудь вроде „Соляриса“, но такая удача бывает только раз».

И вот, взяв за основу великолепное, лучшее научно-фантастическое произведение польского писателя, лучший русский кинорежиссер то ли сознательно, то ли еще неосознанно (увы, его нет уже в живых и невозможно узнать об этом от него самого) попытался передать в своем фильме наиболее важные проблемы, которые, на его взгляд, ставит перед человеческим обществом новая, космическая эпоха. И предстал перед нами в роли гениального мыслителя, драматурга, наделив своих героев принципиально новыми мыслями, монологами, которых не было – просто не могло еще быть! – в романе «Солярис» у выдающегося писателя-фантаста Станислава Лема. Надо признать, Андрей Тарковский, уже создавший до этого самые, на мой взгляд, человечные и глубокие фильмы о войне («Иваново детство») и древней Руси («Андрей Рублев»), блестяще справился и с этой задачей! На то он и гений, чтобы глядеть в самую суть и далеко вперед.