Приглашение в космос

При этом она более ничего не говорила, а глаза ее испуганно убегали от моего взгляда. Третий открутившийся, неизменно разговорчивый и неутомимый в описывании своих подвигов, киевлянин Юра Крикун при моих вопросах о центрифуге вдруг замолкал, озабоченно качал головой и многозначительно вздыхал…

Когда идешь на что-то неизвестное, то лучше иметь о нем одно представление. Пусть это «детская карусель» или пусть даже тяжеленное испытание, но что-то определенное, от чего можно отталкиваться в психологическом настрое. Этого-то и не было. Я понял, что на чужие оценки ориентироваться не следует. Их можно учесть, а готовиться надо со всей серьезностью к своему испытанию. Именно мне его проходить, и именно я буду завтра один на один с неизведанным.

Первая ступень с перегрузкой в 4 G далась довольно тяжело. Был даже момент, когда неизвестная доселе неимоверная тяжесть настолько парализовала сознание, что я будто отключился на время от происходящего, пропустил несколько контролирующих сигналов и нажал необходимую кнопку невпопад. Позднее узнал, что именно в этот момент сердце мое отреагировало экстрасистолой – внеочередным ударом, которые в большом количестве вызывают особое внимание медиков и могут стать причиной списания. И вот перед второй ступенью – когда после непродолжительного перерыва, в течение которого врач внимательно меня осмотрела, дверца узенькой кабины плотно захлопнулась за ней, и я вновь остался один перед предстоящей двойной перегрузкой – меня вновь охватило пережитое пару недель назад состояние нарастающей паники.

«Это я на 4 G чуть не отключился. А что же будет сейчас, при перегрузке в 6, а потом в 8 G»? – серой тенью мелькнула трусливая мысль. И я опять ощутил горячее желание поскорее покинуть опасное место, в котором был надежно закупорен да, вдобавок, пристегнут к креслу.

Не помню, о чем еще тогда думалось, но состояние мое было крайне тревожное и некомфортное. И вот, когда уже мысли разбегались в стороны как испуганные воробьи с подоконника, сердце начало колотиться с удвоенной силой и все отчетливее становилось знакомое состояние нарастающей паники, я вдруг совершенно неожиданно вспомнил о своих сыновьях:

– Да как же я им объясню, что не прошел это испытание, успешно преодолев почти весь медицинский отбор? Засыпался на его последнем рубеже, не дойдя даже до старта космического корабля?! И из-за чего – из-за какого-то необъяснимого страха! Да уже только ради них я не имею права отступать…

И, удивительное дело, крепко спящие в ночи Владивостока, за тысячи километров отсюда, мои маленькие Максим и Алеша чудесным образом спасли меня. Я увидел перед собой их лица и… тут же успокоился, сбросил с себя парализующий испуг перед предстоящей опасностью. Перестал думать о ней как о тяжелом испытании, а только – как о серьезной работе, которую надо довести до конца. Не успела центрифуга вздрогнуть, набирая обороты, как я был полностью собран и настроен на испытание. Перегрузки в 6 G, а потом и в 8 G прошли успешно и, что особенно поразительно, куда легче, чем предыдущая, в два раза меньшая, которая наделала в моем сознании такой переполох. Вот чудеса!

Два похожих переживания уже нельзя было отбросить просто так. Я тщательно сравнил происшедшее на медицинском столе и в кабине центрифуги. Сомнений быть не могло. Меня посетил Его величество Страх. «Господи, и это на медицинском отборе, на Земле! А каково же там, в космосе, приходится?» – мелькнуло тогда. Но заветная цель, которая отчетливо виделась мне с первого к ней шага, от этого не потускнела. Скорее, наоборот.