Пригласишь на кофе? (СИ)

Какая мразь, спрашивается, до этого додумалась?! Только же все начало налаживаться! Пожалуйста, хоть бы не ещё один переезд…

— Так вот, — вдохновенно продолжает мой бывший, — я пораскинул и решил, что раз уж так вышло, то я хочу видеться со своим сыном. Подрастёт — заберу к себе.

— Туров, это не твой ребёнок. — цинично усмехаюсь, на самом деле из последних сил скрывая приближающуюся истерику. — Я тебе изменила тогда. Поэтому будь добр, угомонись и исчезни. — мастерски вру. Зачем ему Егор? Зачем?!

— На твоем месте, я бы не забывался и был бы благодарен за то, из какого дерьма я тебя вытащил. Однако, вероятно, за столько лет мне так и не удалось научить тебя говорить «спасибо». — очередная презрительно брошенная фраза заставляет меня лишь слегка поморщиться. Привычка, выработанная с годами. Привычка стараться пропускать все мимо ушей. — В любом случае, все легко прояснить, сделав ДНК тест. Я…

Богдан хочет продолжить, но я без зазрения совести прерываю его.

— Уважаемый спаситель всех погрязших в отходах жизнедеятельности, я настоятельно прошу оставить в покое меня и моего ребёнка.

— Не надо мне врать. — озлобленно рявкает собеседник. — Я прекрасно знаю, что ты, дорогая моя, гораздо преданнее, чем любая шавка.

— Смирись, Богдан, и прекрати лезть в мою жизнь. Все давно кончено. — ровно произношу и отключаюсь.

Тело страшно колотит, и я просто ложусь на диван и сжимаюсь в комочек. Страшно. Страшно уже давно не за себя, а за Егорку, ведь он еще такой беззащитный. Мое счастье, отвоеванное у жизни, буквально выгрызенное из цепких лап Богдана и судьбы.

Когда мы познакомились, мне едва исполнилось двадцать два. Удивительная наивность вопреки всем жизненным обстоятельствам и полному самообеспечению на протяжении нескольких лет.

Я снимала квартиру напополам с подружкой и работала на побегушках на кухне в кафе. Дом-работа-дом стало и моим замкнутым кругом. Порой отрабатывая больше, чем двенадцать часов в сутки, иногда и без выходных, я, как и многие, стремилась к лучшей жизни.

Господин Туров, так неожиданно появившийся в моей жизни, вдохнул силы. Он не скупился на ухаживания, цветы и прочую романтическую атрибутику. Обо мне, девочке, которую все детство шпыняла собственная мать, хоть кто-то наконец заботился.

Я влюбилась, а он стал центром моей жизни. Наверное, это и стало началом конца. Он умело заполнял собой все, отстраняя меня от друзей и внешнего мира в целом. Не больше, чем через год после начала наших отношений, я уже была удобной послушной игрушкой. Ему удалось внушить, что я — никто, что то, что он со мной ласков и нежен — великая блажь.

Доверчивость, ведомость и терпимость — три качества, за которые я ненавижу себя. Но мне повезло, спустя четыре года мне все же удалось выкарабкаться из ада, в который меня загнал Богдан.

К тому моменту я практически набралась смелости, чтобы исчезнуть из его квартиры и жизни навсегда. Мне было нужно еще совсем немного поднакопить, чтобы первые несколько месяцев жить, как нормальный человек, а не снимать койко-место.

М-да, история моего заработка — отдельная тема. Любые попытки обсудить с Туровым мою работу пресекались на корню. Разумеется, для него было важно, чтобы я всегда была дома и полностью зависела от него. Но у меня был ноутбук и интернет, а еще воображение и желание.

Фриланс стал моим спасением: я редактировала чужие тексты, фотошопила, писала статьи на заказ, а параллельно развивала кулинарный блог в одной из быстро растущих социальных сетей. Огромным плюсом было то, что мне было где жить и что есть, поэтому все гонорары откладывались целиком. Не знаю, что было бы, если бы Богдан узнал, но, к счастью, этого так и не произошло.

Не очень хочется признавать себя непроходимой идиоткой, но, если бы не неожиданная беременность, неизвестно, когда бы наступил мой спасительный час икс. Правда получилось всё все равно не так, как я планировала.

Турова не было дома, и я решила сделать тест, купленный накануне. Он зашел в ванную неожиданно, а я даже не успела ничего спрятать. До сих пор перед глазами стоит его темный взгляд и рука, застывшая чуть ли не за миллиметр от того, чтобы ударить меня.

До этого он никогда меня не бил, да и тогда не смог. Ему всегда было достаточно лишь морального подавления. Но то движение окончательно вправило мне мозги.

«— Ты сделаешь аборт. — холодный тон его голоса лишь еще сильнее поднимает во мне желание бунтовать. — Ты меня поняла? — подходит ближе, нависая сверху.

— Хорошо. — киваю, опустив глаза в пол. — Я запишусь к врачу на завтра. — практически беззвучно шепчу, когда он целует меня в висок и обнимает.