Пригнись, я танцую

Теперь она не доктор Ким, а его маленькая Кейт, которая вчера не просто сходила с ним поужинать, а вообще башню снесла, почти как в «Убить Билла». Несколько раз за ночь он мысленно благодарил Леона за его уроки: они сработали.

Когда у Кэтрин закатывались глаза и ее била дрожь от возбуждения, а пальцы сминали простыни, это казалось лучшей похвалой, которую он когда-либо получал. И теперь она лежит так же, как и уснула: у него на плече.

Том целует ее в макушку и с сожалением выбирается из постели: пора выпить свою таблетку. Лучше бы он, конечно, и дальше обнимал ее, чем вот так… Вчера почти забыл о том, что у него рак. Всего два раза всерьез зашелся кашлем, один раз в ресторане, и один – у нее дома, правда, в самый неудобный момент. Наверное, присутствие Кэтрин рядом заставляет организм подбираться и вспоминать, что им обоим – и организму, и Тому – еще нужно как-то функционировать.

Крошечная таблетка ухает в пустой желудок, который явно недоволен тем, что вчера за ужином получил только полкочана капусты и украденный с тарелки Кэтрин кусочек шоколада. Но ничего, придется потерпеть: еще как минимум час нельзя есть. А лучше два. Том оглядывается и решает отправиться в душ, пока Кэтрин спит. Ему бы, конечно, сбежать пораньше, но это ее обидит. Так что остается только молиться, чтобы побочки не накрыли сейчас. Может, чуть позже. Просто доехать домой, а там уже… сколько угодно.

Вчера они меняли постельное белье перед сном – теперь нужно запастись водонепроницаемым, – так что Том запомнил, где лежат полотенца. Он проскальзывает обратно в темную спальню и на ощупь находит верную дверцу. Кэтрин не просыпается, иначе он просто попросил бы. Но как ее будить? Это же воскресенье, а она много работает, так что высыпаться – главная задача любого выходного.

Горячая вода стекает по волосам, промывая тело, и Том прикрывает глаза: в воспоминаниях тут же появляются картинки из вчерашнего. Господи, это самая прекрасная девушка из всех, кого он знал. Он ни за что больше не сможет ее отпустить, это было бы ужасным предательством самого себя.

Если это делает его эгоистом, пусть. Но теперь он точно знает, что Кэтрин испытывает к нему те же чувства. Все взаимно, и ничего больше не препятствует тому, чтобы они были вместе. Ох, свидание у них получилось что надо – и оно ведь только первое. Том снова, как и всю неделю, перебирает в голове места, в которых хотел бы побывать. И теперь в каждом из них он представляет себя с Кэтрин.

Он долго плещется, и расплата не заставляет себя долго ждать: Том еле успевает выбраться из душа и, как был, голым и мокрым, добежать до унитаза. Черт, вот нельзя было подождать еще хотя бы час? Звуки, конечно, как будто демоны в аду делают попкорн из людей. Они точно разбудят Кэтрин, а так не хочется, чтобы она видела его в этом виде.

Краснея от стыда, Том держится за живот и надеется, что это хотя бы закончится быстро. Но стоит ему наконец почувствовать, что отпустило, и уныло побрести обратно в душ, как к вечеринке присоединяется второй участник, рвущийся изо рта.

Да чего ж ему так не везет-то? Том готов разреветься от обиды. Пустой желудок и сам не понимает, что от него нужно: рвет желчью, и даже есть страшно, потому что не больше чем через полчаса оно все окажется там же.

– Том? – раздается осторожный голос из-за двери.

Твою же мать! Конечно, разбудил. Тут и мертвого разбудишь. Том вроде худой, а звуки – стадо морских котиков.

– Не заходи, – просит он громко, – пожа…

Его снова выворачивает. Кэтрин за дверью затихает.

Как же это отвратительно. Вот он, герой-любовник: после первой ночи такое. Может, теперь она и сама не захочет быть с ним.

– Том, тебе нужна помощь, – наконец произносит она. – Можно я зайду?

Он не отвечает, но когда дверь приоткрывается, усилием воли заставляет себя подняться и нажать кнопку смыва. Совсем падать лицом в грязь при Кэтрин Том не планирует, даже если придется затыкать себе одновременно рот и задницу.

– Не очень доброе утро, да? – Он опирается на стену. – Прости.

Кэтрин стоит на пороге в светлом шелковом халате и словно не обращает внимания на происходящее.

– Что у тебя? – деловито спрашивает она, роясь в какой-то пластиковой коробке. – Рвота?

– Да.

Второй рукой Том пытается вытереть с подбородка слюну. Он ищет в себе силы посмотреть Кэтрин в лицо, но получается с огромным трудом.

– Не хотел тебя будить, – говорит он хрипло. – Прости.

– Ты не можешь это контролировать. – Та отвечает на его взгляд своим, спокойным и заботливым. – Пожалуйста, не стесняйся меня.

– Не хочу, чтобы ты меня таким видела. Это… не слишком мужественно.

– Том, прекрати. – Кэтрин достает из коробки баночку с таблетками и ставит на раковину: – Вот, противорвотное.

– Спасибо, – слабо улыбается он, перебарывая стыд.

– Принесу воды.

– Подожди. – Еще одно усилие над собой. – А у тебя нет чего-то против… поноса?

– Есть. – Она с готовностью роется в коробке и достает вторую баночку. – Ты полотенце нашел?

– Да.