Пригоршня праха. Мерзкая плоть. Упадок и разрушение

«Метрополь» в Кимприддиге — самый большой отель во всем Северном Уэльсе. Он величественно раскинулся на возвышенности, откуда открывается морской пейзаж, который в рекламных проспектах железнодорожных компаний дерзко сравнивается с Неаполитанским заливом. Строился «Метрополь» в сытые довоенные времена, и хозяева-основатели не поскупились на мрамор и зеркала. Однако, вопреки их чаяниям, долгожданная слава так и не пришла к отелю, и теперь повсюду проглядывает запустение. Цементный пол на главной террасе весь потрескался, по зимнему саду гуляют сквозняки, а в «Мавританском дворике» — кладбище кресел-каталок. Но это еще не все: фонтаны не работают, оркестр, в былые времена увеселявший вечерами гостей в бальной зале, теперь заменила радиола (правда, очень дорогая), и один из официантов умеет с ней обращаться, почтовая бумага с вензелем отеля исчезла, а простыни на кроватях сели от стирок. Про все эти недостатки Полю, Граймсу и мистеру Прендергасту доложил Филбрик, когда друзья перед обедом расположились с коктейлями в «Оазисе».

— Но при этом дороговизна несусветная, — жаловался Филбрик, который в последнее время сделался на редкость обходительным. — Правда, мы в Уэльсе, так что и на этом спасибо. Я, например, просто не могу без комфорта. Жаль, уезжать надо, а то бы я с радостью пригласил вас, джентльмены, отобедать.

— Филбрик, дружище, — молвил Граймс, — мы с ребятами давно собираемся тебя спросить, как там поживают твои пароходы, сейфы и романы?

— Если хотите начистоту, — ничуть не смутился Филбрик, — то все это, конечно, неправда. Но когда-нибудь вы узнаете правду. И ахнете. Ну, мне пора в замок. Счастливо оставаться.

— Нет, вы только посмотрите, как его здесь привечают, — подивился Граймс, глядя вслед уходящему в ночь Филбрику — того почтительнейше провожали к выходу управляющий с метрдотелем. — Представляю, что он им о себе наплел.

— Да это же ключи! — воскликнул мистер Прендергаст, до сих пор молчавший. За полчаса, проведенные в «Метрополе», он не шелохнулся на своем позолоченном стуле и, словно зачарованный, водил блестящими от возбуждения глазами по сторонам, стараясь ничего не пропустить из царившего вокруг веселья.

— Какие ключи, Пренди?

— От номеров. Видите, вон там дают. Я-то сначала подумал — деньги.

— Ах, вон что тебе не дает покоя. А я-то, грешным делом, подумал, что ты решил приударить за барышней, что у конторки.

— Полно вам, Граймс, — хихикнул мистер Прендергаст и покраснел.

Поль повел спутников в ресторан.

— Как опытный учитель французского, — сказал Граймс, изучив меню, — начну-ка я с добрых старых huîtres[65].

Мистер Прендергаст атаковал грейпфрут.

— Какой большой апельсин, — вздохнул он, одержав нелегкую победу. — Да-а, у них все здесь на широкую ногу.

Суп подали в маленьких алюминиевых плошечках.

— Почем старинное серебро? — осведомился Граймс.

Коммерсанты из Манчестера, кутившие рядом, стали коситься на друзей.

— Кто это тут шипучкой накачивается? — сказал Граймс, заметив официанта, согнувшегося под тяжестью ведерка со льдом, из которого торчала большая бутылка шампанского. — Батюшки! Да это же нам!

— Сэр Соломон Филбрик просит передать капитану Граймсу свои самые сердечные поздравления по случаю его предстоящей женитьбы, сэр!

Граймс ухватил официанта за рукав:

— Постой-ка, приятель, ты сэра Соломона Филбрика хорошо знаешь?

— Он наш частый гость, сэр.

— Кутит небось напропалую, а?

— Он всегда бывает у нас один, но ни в чем себе не отказывает, сэр.

— Платит-то наличными?

— Не могу сказать ничего определенного, сэр. Чего-нибудь еще принести, сэр?

— Ладно, старина, не нервничай. Мы ведь с ним не разлей вода, учти.

— Послушайте, Граймс, — не выдержал мистер Прендергаст, — ваш допрос вывел его из себя, и теперь вон тот полный человек не спускает с нас глаз.

— Ну и ладно! У меня появился тост. Ты лучше, Пренди, налей себе. За здоровье Трампингтона, кем бы он ни был. На его ведь денежки пируем.

— И за здоровье Филбрика, — подхватил Поль. — Кем бы он ни был.

— И за здоровье мисс Фейган, — добавил мистер Прендергаст, — с нашими самыми искренними пожеланиями будущего счастья.

— Аминь, — заключил Граймс.

За супом последовало сомнительного качества жаркое. Мистер Прендергаст сострил, что это не жаркое, а заливное. Праздник удался на славу.

— Может быть, я и не прав, — начал Граймс, — но, на мой взгляд, в браке есть что-то жуткое.

— Три довода в пользу супружества, приводимые в Священном Писании, — поддакнул мистер Прендергаст, — никогда не казались мне убедительными. Я не испытывал ни малейшего затруднения в воздержании от прелюбодеяния, а два других преимущества брачной жизни меня не слишком-то вдохновляли.