Пригоршня тьмы

Когда она вечером подходила к своему дому, то увидела, что у подъезда ее дожидается Марта. Та, заметив подругу, радостно кинулась ей навстречу. Галина, однако, особого восторга не выразила и холодно поинтересовалась, чем вызван сей визит.

– Вот и ты тоже, – вместо объяснений печально произнесла Марта.

– Что тоже?

– Изменилась. Все вокруг меня изменились.

– Не понимаю.

– Не понимаешь? Я пришла к тебе, как говорится, за помощью, а встречаю столь неласковый прием. Ну же, Галка! Что у тебя за постная рожа? Улыбнись!

Галина невольно усмехнулась.

– Уже лучше, хотя и не на миллион долларов, как с некоторых пор говорит мой супруг. Ты знаешь, он собирается в Америку.

– В курсе.

– И совсем скоро.

– А ты?

– Я отказалась. Чего я там не видела?

– Довольно странно. Все туда рвутся. Готовы душу дьяволу продать за возможность поездки.

– А я вот не рвусь. Мне и здесь хорошо.

– Маша тоже едет?

– Ма-а-ша, – протянула Марта, – вот с Машей-то и возникают основные проблемы. Пойдем к тебе, не разговаривать же на улице.

Открыв входную дверь, Галина постаралась как бы случайно оттеснить Марту в сторону, чтобы успеть закрыть дверь на кухню. Она мельком разглядела ссутулившуюся спину Проши возле окна. Как будто Марта ничего не заметила. Она прошла в комнату.

– Сейчас приготовлю кофе, – сказала Галина.

– Ты не беспокойся. Ничего не надо.

– Перекуси. Ведь прямо с работы. – Кивнув, Галина отправилась на кухню, плотно прикрыв за собой дверь. Она поставила на огонь чайник, достала из холодильника коробку мармелада, какое-то печенье, собралась возвращаться в комнату, потом посмотрела на безучастного Прошу, согнувшегося над подоконником.

– Пришла женщина, которая считается матерью Госпожи, – сообщила она, – ты постарайся не высовываться.

Он чуть заметно кивнул.

– Ты все-таки решила меня кормить, – с деланым неудовольствием сказала Марта, – и я тоже кое-чем запаслась. – И она достала из сумки несколько пирожных с кремом.

– Итак, – спросила Галина, медленными глотками цедя кофе, – что все-таки привело тебя в мой дом?

– Звучит весьма театрально: «В мой дом». Что привело? Во-первых, ты куда-то пропала, то бывала чуть ли не каждый день и вдруг исчезла. Почему?

«Знала бы ты, – подумала Галина, – с какой радостью я примчалась бы к вам тотчас же», – но произнести это вслух она не решилась.

– Дела, – уклончиво ответила она, – работа и еще раз работа. К тому же у вас неприятности. Погибла ваша американка.

– Действительно, – Марта посерьезнела. – Огромное несчастье. Собственно, ты все видела. Я, откровенно говоря, недолюбливала ее, считала, что она уж слишком льнет к Павлу или он к ней. Словом, ревновала. А когда ее убил этот мальчишка, не поверишь, всю ночь проревела. Даже Маша удивилась. Чего, говорит, ты, мама, так по ней убиваешься? Мне и ответить нечего. Но как представишь, что человек погиб в чужой стране. Рядом нет ни родственников, ни друзей… Словом, кошмар. Как вспомню об этом – снова реву.

И Павел жутко переживал. Ему, как я понимаю, совсем туго пришлось. Посерел весь. Еще бы! Рушились все планы. Я-то была этому даже рада. Не тому, конечно, что Рита погибла, а что он не поедет в эту Америку. Но оказалось, что ничего не пропало. Напротив, хлопоты Павла, связанные с похоронами, были оценены. Словом, с поездкой никаких проблем. Но я – ни в какую. Не лежит душа! К тому же, как я понимаю, Павел настроился перебраться туда совсем. Ради бога. Только без меня. Я – русская. Мой дом здесь. Впрочем, тебе, наверное, все это неинтересно слушать. – Она поставила свою почти полную чашку с кофе на стол.

– Остыл, наверное? – спросила Галина, кивнув на чашку. – Давай я принесу горячий.

– Не стоит. Откровенно говоря, не Америка меня тревожит.

– А что же?

– Маша!

– А что с ней такое? – Галина с любопытством ждала продолжения.

– Девочка в считаные дни изменилась до неузнаваемости. Сначала я думала, что это результат перенесенного ею, но теперь поняла, что, может быть, те события и не стоит сбрасывать со счетов, но дело тут в другом.

– Интересно, в чем же?

– Ребенок явно психически нездоров. Возможно, толчок дали эти кошмары, возможно, что-то, происшедшее с ней значительно раньше, но факт остается фактом – девочка явно не в себе. Знаешь, в сказках случается, что ребенка могут подменить злые силы. Колдуны там или феи. А настоящего забрать себе, подложив оборотня, перевертыша. Так и со мной. Была девочка как девочка, а теперь в моей квартире злой перевертыш.

– Но почему? В чем это выражается?

– На первый взгляд, Маша такая же, как прежде. Не грубит, ведет себя хорошо. Может быть, даже лучше, чем всегда. Раньше она, бывало, могла и голос повысить, и начать капризничать, а теперь этого нет. Что ни попросишь, все сделает.

– Тогда откуда твое недовольство?

– Она другая! – крикнула Марта. – Я знаю своего ребенка. Теперь это взрослая женщина, умная, холодная, расчетливая. И глаза. Она все время словно следит за мной. Ловит каждое мое слово, каждое движение!

– Успокойся.