Приготовься умирать

– Ты всегда был настоящим другом, – сказала Элиза, притронувшись к его щеке.

– Как бы я хотел быть ближе к тебе все эти годы… – признался Шарп, накрыв ее руку своей.

– Это был мой выбор, Линкольн. Не вини себя. Мне нужно было уехать. Моя рана никогда бы не зажила здесь, где все напоминало о Теде.

– И я в том числе.

Вздох ее был тяжек и глубок, и казалось, что вместе с воздухом она выпускает наружу саму скорбь.

– Да. Прости.

– Не извиняйся. Ты делала все, чтобы выжить. Тогда самым важным было подумать о Хейли. Собственно, как и сейчас. – Шарп тщательно подбирал каждое слово, а в груди меж тем расходилась горькая тоска. У них с Элизой было общее прошлое, где на их долю выпали такие эмоции, о которых знали только они, и лишь они могли их понять. Увы, не все эти чувства были здравыми, но со всем, что осталось между ним и Элизой, можно было разобраться позже. На сегодня главное – Хейли. Он отпустил ее руку и отошел в сторону.

– Хочу сделать кофе, – сообщила Элиза и направилась в заднюю часть дома.

Шарп последовал за ней и очутился в просторном помещении. Посередине него, отделяя гостиную от кухонной зоны, возвышался островок – кремовая гранитная глыба размером с вместительный джип. Напольное покрытие было выполнено из темного дерева, а вид из окон открывался поистине прекрасный.

Посреди гостиной стояла Хейли, и вид у нее был потерянный.

Шарп не был уверен, что сможет утешить ее лучше Элизы, и отвернулся к стеклянной стене, которая была обращена к оврагу позади дома. Небольшой участок травы внизу был огорожен тем же железным забором, в самом дальнем конце которого находилась калитка, запертая на велосипедный замок, а за ней, уходя вдаль, вилась пешая тропа.

– Почему ты решила поселиться в лесу?

– Ужасно устала от города. – Элиза зачерпнула молотый кофе рожком кофемашины. – Я люблю чистый воздух и тишину. Поначалу, живя здесь, на отшибе, я чувствовала себя немного не в своей тарелке, но этот дом строили с учетом всех требований безопасности, к тому же я установила новую систему сигнализации, так что теперь могу сполна наслаждаться одиночеством.

– Ты любишь быть одна? – спросил Шарп.

– Даже очень, – кивнула Элиза. – Мне до Нью-Йорка всего несколько часов, и, кстати, я обожаю путешествовать, но дом у меня теперь здесь.

Она бросила обеспокоенный взгляд на дочь:

– Хейли, я хочу приготовить ужин. Макароны с сыром?

– Хорошо. – Хейли даже не пошевелилась.

Элиза запустила кофемашину и открыла холодильник.

Хейли приподняла ногу и стала разглядывать черный экран электронного устройства, привязанного ремнем к ее лодыжке:

– Он тяжелее, чем я думала.

– Тот, кто называет это браслетом, точно никогда его не носил, – сказал Шарп.

В ответ на это Хейли заморгала, будто внезапно очнулась от летаргического сна, и перед мысленным взором Шарпа возник образ улыбающегося младенца, то агукающего, то кричащего, и совершенно не понимающего, что люди, собравшиеся вокруг, пришли оплакать смерть его отца.

– Кофе хочешь? – Голос Элизы вырвал его из плена воспоминаний.

– Нет, спасибо. – Шарп стряхнул с себя остатки меланхолии: нельзя так выпадать из реальности. Он обещал Теду присмотреть за его семьей, и сколько бы ни минуло лет, данное им слово ничуть не обесценилось.

– Зеленого чая у тебя не найдется?

– Найдется. Хейли его как раз любит. – Элиза поставила на плиту чайник, потом достала из морозилки лоток из фольги и отправила его в духовку. – Солнышко, тебе налить?

Похоже, разговор вывел Хейли из оцепенения. Элиза жестом предложила ей сесть на один из барных стульев у кухонного островка:

– Может, тебе выпить «Гаторэйд»[16]?

– Точно, – наморщила брови Хейли. – Я, похоже, совсем обезвожена. В тюрьме все никак не могла утолить жажду: краны висели слишком низко над раковиной, и вода оттуда еле текла.

Что же с ней будет в тюрьме, если она получит двадцатипятилетний срок? Едва Шарп подумал об огромном количестве вещественных доказательств против нее, в животе у него стало нехорошо.

Стоп!

Работая помощником Морган, он должен был искать слабые места в версии обвинения, а не задумываться о виновности или невиновности Хейли.

Телефон Шарпа зажужжал, возвещая о пришедшем смс:

– Это Морган. Они приехали. – Они с Элизой подошли к окну, выходящему на дорогу. Шарп раздвинул пластины жалюзи и увидел, как джип Ланса подбирается к воротам, осторожно, но решительно тесня толпу репортеров и демонстрантов в сторону. Он нажал на кнопку, установленную возле двери, и створки ворот распахнулись. Ланс свернул на подъездную дорожку и остановил машину прямо у входа в дом, а Шарп впустил их внутрь.

В движениях Морган сквозила явная опаска, а Ланс неотступно шел следом, и было прекрасно видно его беспокойство за нее.

– Это кофе так пахнет? – вскинула голову Морган.

– Ага. Хотите чашечку? – предложила Элиза, направляясь на кухню.

– Определенно да! – ответила Морган.

Желая вставить свое дежурное замечание, Шарп уже было открыл рот, но Морган тут же пролетела мимо него:

– Не сегодня, Шарп!

Качая головой, Шарп вернулся в просторную двухъярусную гостиную.

– Что там насчет угрозы? – спросила Морган.