Приговор

К сожалению, приемника у нее не было, поэтому оставалось надеяться, что запись действительно включилась.

– Идем, – повернулась девушка к подруге.

Они вышли из дамской комнаты, прошли к лестнице и медленно поднялись на следующий этаж, где в холле уже собрались желающие приобщиться к современному искусству. Или, что больше было похоже на правду, просто нашли очередной повод провести переговоры с партнерами или конкурентами в неформальной обстановке. Девушки остановились возле одной из колонн, немного в стороне от основного скопления людей, но не настолько, чтобы казалось, будто они не собираются ни с кем общаться.

– Госпожа Экмеран, – почти сразу оказался рядом с ними мужчина примерно пятидесяти лет, – добрый день. А что же ваш муж, сегодня он отпустил столь прекрасный цветочек без должного сопровождения?

– Господин Аштон, – девушка припомнила имя одного из предпринимателей, с которыми вел переговоры Айнур. – Увы, дела и есть то немногое, что заставило мужа остаться дома. Пусть посольство Грайсара сейчас почти ничем не занято, это не означает, что он может постоянно посещать все мероприятия, на которые поступают приглашения.

– Понимаю, – кивнул мужчина. – Я надеялся встретить его. Но, раз так сложилось, передайте, что я обдумал его предложение и счел его интересным.

– Непременно передам, – улыбнулась девушка.

На этом разговор завершился. Несколько человек уже посматривали в сторону подруг, но больше никто не успел подойти. Открылись двери в зал, и приглашенные ринулись смотреть на творчество Поля Лопеса.

– Это кто был? – тихонько поинтересовалась у подруги Альбина. – Тот, кто нам нужен, или как?

– Тот, в ком заинтересован Айнур, – так же тихо ответила Ясмина. – Сейчас отправлю ему сообщение, пока народ заходит. Все равно на это потребуется время.

Девушка быстро надиктовала сообщение, поскольку набирать текст времени не было. Фон пискнул, подтвердив, что получатель ознакомился, и Ясмина убрала его в сумочку. Как раз толпа на входе начала редеть, и девушки тоже направились знакомиться с современными шедеврами.

Пока ждали своей очереди на вход, в голове у обеих мелькнуло, что люди, к каким бы слоям населения они ни относились, все равно мало чем отличаются друг от друга. Только господин Аштон и еще несколько мужчин и женщин терпеливо ждали в стороне, не участвуя в столпотворении. Остальные же ломились в зал, словно на распродажу в гипермаркете.

– Такое ощущение, что там колбасу почти бесплатно раздают, – тихо шепнула ей Альбина.

Ясмина только тихонько хихикнула, после чего увлекла подругу ко входу.

– Нет, я много чего повидала на занятиях, – после того, как они успели посмотреть несколько, если это можно было назвать так, картин, – тихо сообщила подруге Альбина, – нам и про банан скотчем к стене приклеенный рассказывали, что это давно было еще на альфа-Терре, художник счел это оригинальным, а тот, кто купил, согласился. Но чтобы такое…

Действительно, большая часть, так сказать, произведений искусства представляла собой просто разлитую на листах бумаги краску. Где-то больше, где-то меньше. Люди перешептывались, одни в недоумении, вторые пытались найти, в чем же оригинальность автора. Если первые делали это тихо, то вторые много громче, попутно восхищаясь представленными работами. Одно радовало, с войной там ничего не было связано, кроме названия пары работ.

– Дамы и господа, – на небольшом возвышении появился и сам художник, – позвольте мне представить вам мою самую последнюю работу. Подготовка выставки вдохновила меня на нее.

Все устремили свой взгляд на закрытое белой тканью полотно. Поль Лопес дернул за шнурок, ткань упала, представляя собравшимся холст с… приклеенным к нему куском цветного скотча. И все. Больше ничего на холсте не было.

– Эм, – Альбина замолчала, понимая, что ничего цензурного произнести не сможет.

– Ты что-то там про банан говорила, – вздохнула Ясмина. – Тут даже кожуры нет, пусть и гнилой.

Между тем явно шокированная публика постепенно отмирала. Раздались аплодисменты. Сначала слабенькие, но затем все сильнее. Девушки дежурно пару раз хлопнули, после чего огляделись, в поисках какого-нибудь уголочка, где их никто не побеспокоит.

– Да, хорошо, что твой муж не пошел. На Грайсаре, насколько я знаю, такое искусство не в почете.

– Оно и у меня не в почете, – пробурчала Ясмина, потом достала фон, сделала несколько снимков и отправила мужу с комментарием, что он садист, пусть и уверяет, что изменился. – Они бы еще унитаз на подиум поставили и табличку повесили, что не работает. А то вдруг кто-то не поймет, что это искусство, а не на самом деле.

Фон мигнул, от Айнура пришла картинка согнувшегося пополам от смеха кота. Ясмина пробурчала что-то на тему садистов и извращенцев, после чего сделала еще несколько снимков на память и убрала фон в сумку.

– Яси, возвращайся в большой мир, – тихонько прошептала Альбина. – К нам приближается занятный тип. Сдается мне, он не просто так хочет пообщаться с нами.

Девушка краем глаза отследила указанного мужчину. Судя по всему, один из тех, о ком их предупреждал Стампорт.