Приговор

В коридорах дворца правосудия в Майами поговаривали, что некоторые из пачек наличности, из тех, что проходят через руки Джимми, оказываются в карманах Эванса. Но об этом шептались только поздним вечером после нескольких порций спиртного, когда у людей развязываются языки. Никто в здравом уме при свете дня, зная, кто такой Джимми, не произнес бы ничего подобного.

Хотя Дикарло участвовал в нескольких процессах по делам об убийствах, он не особенно в них отличился. Однако Клея Эванса это не смущало. Джимми был хитер, напорист и способен на что угодно, чтобы выиграть дело. Именно такой защитник требовался Четвертому, чтобы представлять его и Уэсли Брюма в суде.

Вечером в среду, вернувшись из Таллахасси, Джек услышал телефонный звонок.

– Слушаю.

– Благодаря вам я скоро стану богачом, поэтому звоню, чтобы сказать спасибо.

Номер Джека не значился в телефонном справочнике, и обычно он знал тех, кто звонил ему домой. Но на сей раз голос оказался незнакомым.

– Кто говорит?

– Ах, простите, – шутливо спохватился незнакомец. – Забыл представиться. Меня зовут Джимми Дикарло.

Джек знал этого человека, однако решил подыграть.

– Джимми Дикарло, Джимми Дикарло… Помнится, в Майами был такой адвокат.

– Он самый.

– Чем могу быть полезен в столь поздний час?

– Я уже сказал вам, что звоню поблагодарить, потому что с вашей помощью стану богачом.

– Моей?

– А чьей же еще? Вы обвинили моего клиента в убийстве, но дело выиграем мы, и я собираюсь сожрать вас с потрохами. Это правда, что вы тянете на двадцать миллионов долларов?

Джек не обратил внимания на вопрос.

– Большое жюри вот-вот вынесет обвинительное заключение в отношении ваших клиентов. Большое жюри, а не я. Тем не менее, Джимми, поздравляю, что получили эту работу. Все-таки шаг вперед по сравнению с наркоторговцами. – Джек почувствовал, что задел адвоката за живое.

– Говорите что пожелаете, – отмахнулся Дикарло и продолжал ерничать: – А вот обвинить действующего федерального судью в убийстве – такое можно увидеть лишь в кошмарном сне. Я предъявлю вам иск на миллионы.

– Вы не слишком забегаете вперед? Уголовный суд – не подспорье в вашем желании разбогатеть. Хотя я оценил ваш ход: с самого начала посеять во мне страх и сомнение. Однако давайте не будем тратить лишних слов – я зарабатываю деньги не болтовней. Вы позвонили мне только для того, чтобы сказать спасибо или хотите что-нибудь добавить?

Джек заранее знал ответ.

– Вообще-то хочу. Мои клиенты не заинтересованы присутствовать при том, как вы загадываете шарады Большому жюри. Может, найдем способ обойти формальности и клиентам не потребуется появляться в суде лишь для того, чтобы воспользоваться Пятой поправкой?[28]

Джек не сомневался, что имеются способы заставить их явиться – хотя бы для того, чтобы сильнее позлить, – но теперь, когда его цель стала известна, хотел добиться обвинительного заключения как можно быстрее. Однако Джимми Дикарло позвонил ему поздно вечером и принялся угрожать и хотя бы поэтому не заслуживал любезного обращения. Джек не собирался спускать наглости.

– «Как завоевывать друзей и оказывать влияние на людей» – вы читали такую книгу, Джимми? Звоните мне среди ночи, оскорбляете, а затем просите об одолжении. Очень мило! Посмотрим, какие манеры у вас будут в зале суда.

– Так вы собираетесь тащить нас в суд? – досадливо проворчал Дикарло. Он сам устал от игры, которую начал.

– Нет, – ответил Джек. – Направьте мне письмо, в котором будет сказано, что ваши клиенты намерены воспользоваться Пятой поправкой, и им не потребуется являться в зал суда. – Но он еще не кончил. – Послушайте, вы будете благодарить меня не только за это.

– А за что еще?

– Я сделаю вас знаменитым. После того, как будет вынесено обвинительное заключение, эту новость узнают во всей стране, а может быть, и за ее пределами. О вас станут говорить в каждом доме.

– Не исключено, что вы правы. – Джимми впервые понял, что получил шанс выйти на общенациональную сцену.

– Хотя у такой славы есть оборотная сторона, – продолжал Джек.

– Да?

– Нельзя проигрывать. Спокойной ночи, Джимми. – И повесил трубку.

В пятницу во второй половине дня Большое жюри предъявило Клею Эвансу и Уэсли Брюму официальное обвинение в убийстве первой степени. До понедельника новость не попала в прессу, но затем произвела эффект разорвавшейся бомбы. Эта тема стала ведущей в вечерних новостях Си-эн-эн. Ее освещали Эн-би-си, Си-би-эс и Эй-би-си. Во вторник Бэсс-Крик наводнили автомобили журналистов и фургоны съемочных групп. Джек ожидал, что дело получит широкую огласку, но никак не такого масштаба.

Он хотел, чтобы убийство Руди оказалось в центре внимания, и понимал, что самому придется стать объектом этого внимания. Во вторник он уже давал первое интервью Ассошиэйтед пресс.

– Я не могу говорить о деталях дела, – заявил он корреспондентке, блондинке, годившейся ему в дочери. – Но вправе требовать, чтобы эти люди были наказаны по всей строгости закона. Наше общество зиждется на власти закона, а не должностных лиц. Данное обвинение должно показать всем, что никто не выше закона.