Приговор

— Судья, я повторяю протест против подобной линии допроса. Ходатайствую о том, чтобы исключить ответ свидетеля и признать ошибку в судебном разбирательстве. Мы здесь не для того, чтобы выносить судебное решение по поводу мнимого убийства некоей Нэнси. Свидетель только что обвинила моих клиентов в убийстве, которое ни в коей мере не связано с выдвинутыми против них обвинениями. Если это не наносящая вред предвзятость, то я не понимаю, что можно назвать предвзятостью. — Последнюю фразу Джимми почти выкрикнул.

— Осторожнее, — возмутился судья Стэнтон. — Не забывайте, с кем разговариваете. Мистер Тобин, вы можете возразить?

— Да, ваша честь. Свидетель Мария Лопес во время повторного допроса выставившей стороной поступила именно так, как должна была поступить, — она назвала факты. Ни своего мнения, ни выводов — только факты. «Я боялась» — это факт. «Нэнси Ши явилась ко мне, и я рассказала ей то же, что свидетельствовала на сегодняшнем заседании» — факт. «Ее убили сразу после того, как она ушла из моего дома» — еще один факт. — Джек едва сдерживал гнев.

— Мистер Дикарло, я согласен с тем, что данное свидетельство выставляет ваших клиентов не в лучшем свете, но это ваша проблема, — кивнул Стэнтон. — Именно вы, а не я и не мистер Тобин ступили на скользкий склон. Ваш протест отклоняется, ваше ходатайство об исключении ответа отклоняется, ваше ходатайство о признании ошибки в судебном разбирательстве отклоняется. Что-нибудь еще?

— Нет, ваша честь. — Джимми выглядел подавленным.

— Тогда продолжим.

Джек вернулся к свидетелю:

— Мисс Лопес, почему мистер Санчес живет в моем доме?

— Он и еще Дик Рейдек. Они оба отставные полицейские из Майами и были наняты в качестве телохранителей.

— Ваша честь, вопросов больше не имею.

К этому времени Джимми успел прийти в себя — этого человека трудно было сломить. Он поднялся и направился к свидетелю. Судья даже не стал спрашивать, намерен ли он повторить перекрестный допрос.

— Эта Нэнси Ши — следователь мистера Тобина — погибла в автомобильной аварии? Так?

— Так.

— Именно в аварии?

— Так утверждается.

— Кем утверждается? Окружным управлением шерифа, которое никак не связано с управлением полиции Бэсс-Крика?

— Да.

— Но вы в это не верите?

— Нет.

— Вопросов больше не имею.

Джек хотел, чтобы последнее слово осталось за ним.

— Ваша честь, можно мне продолжить? У меня всего один или два вопроса.

— Только быстро.

— Мисс Лопес, где сейчас находится Хоакин Санчес?

Мария сразу поняла, что от нее требуется.

— В больнице. Он получил огнестрельное ранение, когда мы вечером выходили из ресторана.

— Это не было несчастным случаем?

— Протестую, ваша честь.

— Подойдите. — Судья посмотрел на Джека. — В этого человека действительно стреляли?

— Да, ваша честь.

— Ваша честь… — начал Джимми, но судья его остановил.

— Мистер Дикарло, я склонен с вами согласиться: одновременно мы можем рассматривать только одно убийство. Но вы сами открыли эти шлюзы. Вот что я вам скажу: я поддерживаю ваш протест и дам указание присяжным не принимать во внимание последний вопрос насчет Хоакина Санчеса. И больше никаких вопросов. Процесс выходит из-под контроля. Мистер Тобин, у вас все?

— Да, сэр. Обвинение закончило представление доказательств.

— Мистер Дикарло, вы готовы? Намерены выставить свидетелей?

— По крайней мере двоих — возможно, больше. Я предпочел бы, если позволите, начать завтра утром. И еще я ходатайствую о снятии обвинения.

— Хорошо. Будем считать сегодняшнее заседание закрытым, как только мистер Тобин официально заявит, что закончил представление доказательств. Продолжим завтра с девяти утра. И вот еще что: мистер Дикарло, ваше ходатайство отклоняется. Я рассмотрю этот вопрос только после того, как будут представлены все доказательства, включая контрдоказательства.

— Да, сэр, — в один голос ответили представители сторон.

Вечером Джимми Дикарло и Клей Эванс устроились ужинать в гостиничном номере адвоката.

— В голове не укладывается, что вы натворили! — закричал Четвертый, как только закрылась дверь за обслуживающим номера официантом.

— Что я такого натворил? — спросил Джимми, прекрасно понимая, что имел в виду Клей. — Надо было обломать ее прямо на месте дачи свидетельских показаний.

— Но при этом не подставлять меня! В охоте за ней вы зашли слишком далеко. Теперь судья будет считать меня убийцей. Передаст дело на рассмотрение присяжных, и я отправлюсь на электрический стул. Вижу по их глазам.

— У нас есть еще шанс.

— Какой?

— Вы можете дать показания. Вы и Брюм. Заявить, что не получали никакого письма и понятия не имеете, о чем толковала Мария.

— Вы так ничего и не поняли, глупая голова!

— Чего не понял?

— Тобин только того и ждет, чтобы мы дали показания. У него есть что-то в запасе. Можете подставлять Брюма, если хотите, а я и близко не подойду к месту для дачи свидетельских показаний. Будь что будет.

Адвокат помолчал, откусил огромный кусок от сандвича с отварной солониной, прожевал и поднял глаза на Клея:

— Есть другой путь.

— Рассказывайте.

— Он предполагает, что на сей раз сумку с деньгами принесете мне вы.

— Сколько.