Приговор

— Это значит, что сначала не хотел. Но после того, как я объяснил ему, насколько важно расследование, он согласился, что Руди должен со мной пойти.

— Вы хотите сказать, что хозяин магазина согласился после того, как вы пригрозили ему отделом безопасности и гигиены труда?

— Ничего подобного я не делал. — Уэс не решился поднять глаза на судью. Те же самые слова он произносил на заседаниях, когда рассматривались дела о превышении скорости.

— Мистер Дрэгон собирался позвонить матери Руди и известить ее о том, что происходит?

— Не припоминаю.

— Вы не разрешили ему?

— Не припоминаю. — Уэс уцепился за новый вариант ответа. Он вспомнил, что бывший президент пользовался им весьма эффективно.

А Трейси продолжала наступать, ни на секунду не забывая о том, что судью не могло не интересовать, к чему это все приведет. Она взяла со стола полицейский отчет и, потрясая им в руке, спросила:

— Значит, вы привели Руди в полицейский участок?

— Да.

— И там приступили к допросу. Так?

— Так.

— Согласно вашему отчету, вы начали допрос в 15.18. — Трейси показала документ.

Уэс взглянул на него и кивнул:

— Да.

— Это правда, детектив Брюм, что до того, как вы приступили к допросу, в участок пришла мать Руди, попросила, чтобы вы пропустили ее к сыну, и протестовала против того, чтобы вы допрашивали его в ее отсутствие?

Клей вскочил на ноги. Ему впервые представилась возможность сбить Трейси с ритма.

— Протестую, ваша честь. Вопрос состоит из нескольких вопросов. — Это было правомерное возражение, однако бессмысленное — присяжных в зале не было, а судья Уэнтвелл, без сомнения, понимал, какой был задан вопрос.

— Протест отклоняется. Продолжайте, мисс Джеймс.

— Офицер Брюм, вы хотите, чтобы я повторила вопрос?

— Детектив Брюм. Нет, я помню. Насколько мне известно, мать прибыла в участок, когда я уже заканчивал допрос.

— Когда она прибыла, то потребовала, чтобы вы прекратили допрашивать ее сына?

— Да.

— Но вы этого не сделали?

— Нет.

— Почему?

— Руди согласился со мной говорить. Он взрослый человек, а она не является его адвокатом.

— Вы сообщили ему, что его мать находится за дверью и желает его видеть, прежде чем он станет отвечать на следующие вопросы?

— Нет.

— Потому что понимали, что Руди откажется продолжать разговор, если узнает, что пришла его мать?

— Ничего подобного. К тому же я уже почти закончил и это не имело значения.

— К тому времени вы еще не брали у него кровь на анализ?

— Нет.

Трейси вновь переменила тему.

— Где происходил допрос?

— В комнате для допросов полицейского управления.

— Я слышала об этой комнате. Если не ошибаюсь, она оборудована телевизионной камерой?

— Не ошибаетесь.

— В вашем распоряжении имелся также обычный магнитофон?

— Да.

— Но вы не воспользовались ни тем ни другим?

— Нет.

— Для этого существовала какая-нибудь особая причина, офицер Брюм?

Клей снова вскочил на ноги:

— Протестую, ваша честь! Адвокат сознательно выводит из себя свидетеля. Он уже несколько раз поправил ее и сказал, что он детектив.

К несчастью для Клея, судья Уэнтвелл с удовольствием наблюдал, как издеваются над Брюмом.

— Он детектив, мистер Клей, но тем не менее остается давшим присягу полицейским. Не понимаю, каким образом обращение «офицер» может показаться обидным. Протест отклоняется. Продолжайте, мисс Джеймс.

— Спасибо, ваша честь, — вежливо поблагодарила Трейси и вновь перевела взгляд на копа-коротышку. — Мне повторить вам вопрос, офицер Брюм?

— Нет необходимости. Никакой особой причины не было. Мы редко пользуемся видеокамерой. К тому же у меня под рукой не оказалось пленки.

— Что требовалось сделать, чтобы воспользоваться видеомагнитофоном? Только получить пленку?

— Как минимум.

— Это надо понимать как «да»?

— Да.

— Где хранится пленка?

— В комнате с оборудованием.

Уэс отвечал уклончиво, но это нисколько не волновало Трейси. Его уклончивость заметил бы и двухлетний ребенок.

— Где располагается комната оборудования?

— Дальше по коридору.

— И пленка для обыкновенного магнитофона тоже хранится там?

— Да.

— Вы не могли бы отвечать конкретнее, офицер Брюм? Сколько времени потребовалось бы, чтобы дойти до склада, взять аудио- или видеозаписывающее средство и установить одно или другое либо то и другое, прежде чем начать допрос?

— От трех до пяти минут, — заносчиво ответил Кряхтелка. Эта надменность вызвала у Клея горячее желание придушить детектива. Неужели этот идиот не догадался, куда она клонит?

— Можно ли сказать, что записывающее оборудование установлено в комнате для допросов с той целью, чтобы его использовали во время допросов?

— Конечно! — «Что за глупый вопрос», — подумал Кряхтелка.

— Можно ли сказать, что, когда вы привели моего клиента в комнату для допросов, он уже являлся подозреваемым в убийстве?

— Да.

— Единственным вашим подозреваемым на тот момент?

— Да.

— Можно ли сказать, детектив Брюм, что за двадцать с лишним лет службы в вашем полицейском управлении это самое серьезное преступление из всех, что вам приходилось расследовать? — Трейси сознательно назвала его детективом. Хотела оказать ему должное уважение или создать такую видимость.