Приговор

Мужчины сидели в старых зеленых шезлонгах на затененной экранами задней веранде и смотрели на воду. Дик проявил небывалое радушие: стоило Джеку полчаса назад постучать, как он провел его в дом, даже не дождавшись, когда гость представится. Удобно усадил на веранде в шезлонг и, не спросив, подал пиво. Другую бутылку открыл себе. Он уже год как отошел от дел. И хотя его крупное тело не потеряло силы и бугрилось мышцами, было очевидно, что большую часть своего всегда свободного времени он занимается тем, что сидит здесь и пьет. Выдавал живот.

— И почему не продали? — спросил его Джек.

— Мне здесь нравится. И кроме того, я знаю, как это белое отребье бесит, что я до сих Пор тут. И мне это тоже нравится. Так чем могу служить?

— Я представляю Руди Келли. — Джек ждал реакции, но Дик не ответил. — Вы помните это дело? — спросил он после небольшой паузы.

— Конечно. — От хозяина дома ощутимо повеяло холодом. Радушный человек, гостеприимно пригласивший его в дом, замкнулся. Джек инстинктивно понял, что ему неприятно об этом вспоминать.

— Вы не возражаете, если я задам вам несколько вопросов?

— Зависит от того, что вы спросите.

— Кажется, я затронул больную тему? Я стараюсь спасти жизнь молодого человека, а время на исходе. Мне требуется информация, способная помочь клиенту, и больше ничего. Никаких подвохов.

Дик как будто смягчился.

— Я вас слушаю. Задавайте свои вопросы — отвечу, если смогу.

— Почему Трейси Джеймс отказалась от дела?

— Из-за денег. Трейси никогда не работала, если не была уверена, что дело выгодное. Откровенно говоря, я удивился, когда узнал, что она вообще взялась защищать Руди. У его матери почти ничего не было. А Трейси умела вытянуть все до последнего.

— Она была на это способна?

— Не то слово — настоящая была кровопийца. Но не в этом случае. Было в том деле нечто такое, что преследовало ее до самой смерти.

— Боюсь, я вас не понимаю. Вы сказали, она взялась защищать Руди не ради денег, но отказалась от дела из-за денег?

— Примерно так. Боролась с собой. Никогда ее такой не видел — ни до, ни после. Она на самом деле хотела помочь женщине и ее сыну. Скажу больше, она отлично поработала.

— Знаю, читал материалы. Во время слушаний об обжаловании буквально смешала с дерьмом тупицу детектива.

— Слышал. Хотя сам не присутствовал. Перед тем как погибнуть, Трейси планировала вернуться к этому делу.

— Что вы сказали?

— Именно так. До дела Руди Келли я не подозревал, что у нее есть совесть. Когда парня осудили, она сильно переживала. Понимала, что государственный защитник все испортил. И не могла этого так оставить.

— Постойте, я не совсем понимаю. Она отказалась от дела почти десять лет назад, и вы утверждаете, что планировала вновь к нему вернуться?

— Таковы факты.

— Но почему после стольких лет? — Джеку снова приходилось тянуть из него слова.

— С ней кто-то связался. Она мне не сказала кто. Сообщил некую информацию, которая, по ее мнению, могла помочь освободить Руди. Трейси решила переговорить с его матерью, но оказалось, что та умерла. Это ее подхлестнуло. Трейси вбила себе в голову, что довела женщину до смерти. И она позвонила детективу Уэсли Брюму.

— Зачем? — изумился Джек.

— Отчасти для того, чтобы этот болван знал: она возвращается на сцену. Трейси никогда не сомневалась, что Брюм подставил Руди. Она понимала, что на тех слушаниях разбила его в пух и прах, и хотела попугать, чтобы провел несколько бессонных ночей…

— Вы сказали, отчасти для того, чтобы следователь знал, что она возвращается на сцену. А еще для чего?

— Я не уверен. Может, она хотела прижать его, чтобы сказал правду. Считала, что у нее в руках есть все необходимое. Глупый шаг с ее стороны.

— Похоже, вы ее отговаривали.

— Не без того. Звонить не было смысла — очень трудно пристыдить бессовестного копа. Скорее убьют тебя самого. По-моему, Брюм именно это и сделал. Мне следовало проявить настойчивость, а я не придал ее словам должного значения и не сложил все фрагменты головоломки воедино. Наверное, в то время занимался каким-нибудь делом. Через неделю после того, как Трейси позвонила Брюму, она уже была мертва. Как насчет еще бутылки пива?

Слова Рейдека произвели впечатление разорвавшейся бомбы, и Джеку не терпелось выяснить остальное. Пива ему нисколько не хотелось, но он понимал, насколько тяжело Дику. Отставной полицейский скрывал свои чувства, а сам, наверное, винил себя в смерти босса.

— С удовольствием, — сказал он в спину Рейдеку — тот уже направился на кухню.

— Обычно у меня есть охлажденное, — извинился хозяин, вернувшись на веранду, — но вчера в кулере кончился лед, а сегодня я не выходил из дома.

— По мне, вполне холодное, — успокоил его Джек, сделав первый глоток.

— Это потому, что, вынимая две бутылки из морозильника, я тут же кладу на их место две другие. — «А вечер предстоит долгий», — подумал Джек.

— Кстати, ваш-то интерес каков? — спросил Дик, устраиваясь в любимом шезлонге.

Джек улыбнулся и сделал новый глоток.

— Отец Руди был моим лучшим другом. Недавно он умер. Скажем так, я отдаю долги.

— Понятно.