Приговор

— Хм… — она закусила нижнюю губу, задумываясь. — Пожалуй, ты

прав, помощь мне не помешает. Нужны средства на ремонт замка, лучше

сразу вместе с работниками. А еще какой-то гарнизон, чтобы не

повторилось то, что случилось. Но я не уверена, что граф согласится

выделить мне своих солдат. Сам говоришь, сейчас у обеих партий мало сил,

и их нельзя распылять на охрану крепостей, несущественных для хода

войны…

— Ты настоящий стратег, — улыбнулся я. — Тем не менее, ты и твой

род отдали ему все, исполняя вассальный долг. Должен же теперь и он

вспомнить о своих сеньорских обязанностях.

— Но дела хозяйства могут подождать. Ты не забыл, что сейчас моя

главная цель — это Карл?

— Едва ли Рануар питает к нему теплые чувства.

— Ты прав. Он должен помочь. Оружием, сведениями от разведчиков,

может, чем-то еще… Конечно, сначала он не воспримет мой план всерьез,

но после того, как я объясню ему…

Я очень надеялся, что это "после" не наступит. Что граф отмахнется

от идей Эвелины, как от детской фантазии, и не решится на такую

авантюру, как подослать к предводителю враждебной партии убийцу-ребенка,

почти не имеющего шансов спастись. Во всяком случае, я переговорю с ним,

дабы внушить ему мысль, что подобная затея обречена на провал и лишь

даст козырь Грифонам, которые смогут трубить на всех углах о грязных

методах Львов.

— Едем, — кивнула Эвелина. — Жаль оставлять замок без присмотра…

но, в конце концов, едва ли с ним случится что-то хуже того, что уже

случилось. Только сначала я должна проверить силки, — она принялась

подпоясывать рубаху веревкой, явно сплетенной из лоз плюща. — Ты со

мной?

Запастись провизией в дорогу и впрямь имело смысл, да и я

рассчитывал поискать в лесу кое-какие полезные травы. К тому же… как

ни крути, а выходило, что я уже принял на себя ответственность за эту

девочку, во всяком случае, до тех пор, пока не удастся передать ее в

надежные руки — а значит, не должен отпускать ее бродить по лесу одну.

Несмотря на то, что она занималась этим последние три года и наверняка

ориентировалась в лесу, особенно окрестном, лучше меня.

Я проведал своего коня — с ним было все в порядке — и мы, обогнув

замок с противоположной озеру стороны, вошли в лес. Эвелина шла чуть

впереди, со своим неизменным арбалетом за спиной, ступая босыми ногами

по вылезшим из земли кореньям и упавшим веткам столь же резво и легко,

как и по ровным плитам пола своего замка. Кое-где попадались поваленные

стволы, обросшие густым мхом; я заметил, что Эвьет топчется на нем с

особенным удовольствием, непременно проходясь по такому стволу вместо

того, чтобы просто перешагнуть его. Несмотря на ранний утренний час,

трава не была влажной, и солнце, ярко светившее с безоблачного неба

сквозь узорчатую листву старых деревьев, обещало сухой и жаркий день.

Лес был смешанного типа, и среди лиственной зелени вальяжно топырились

разлапистые елки и тянулись в вышину стройные сосны. В воздухе был

растворен слабый смолистый аромат. Большой жук с низким гудением

пролетел мимо моей головы; где-то далеко выбил раскатистую дробь дятел.

Черная белка при нашем приближении взлетела, треща коготками, вверх по

стволу и замерла на нижней ветке, внимательно следя за нами

глазами-бусинками. Я подумал, как же здесь все-таки спокойно и хорошо.

Казалось невероятным, что где-то, и даже не так уж далеко, идет война,

пламя пожирает дома, тараны проламывают ворота, сталь с натугой

разрубает сталь, а затем, уже с легкостью — податливую человеческую

плоть, звучат крики боли и ярости, и воздух пахнет гарью и кровью…

Может быть, этот лесной край и есть то место, которое я тщетно ищу уже

много лет в своих бессмысленных скитаниях по корчащейся в агонии

Империи? Тридцать миль от ближайшего города, а кажется, что и все

триста… ну и что? "Лес прокормит человека, который его понимает."

Но война приходила и сюда. Через этот самый лес шли люди,

вырезавшие всю семью Эвьет. Шли, не обращая внимая на красоту вокруг;

пот тек по их грязным телам под грубыми куртками, вызывая зуд, и они

непотребно ругались из-за того, что доспехи мешают чесаться. Шли, ломая

ветки, вытаптывая тяжелыми сапогами траву, сплевывая сквозь гнилые зубы,

подбадривали себя рассуждениями, есть ли в замке женщины, и похабно

ржали, расписывая друг другу, что они с ними сделают. Плевали желтой

слюной на ладони, брались за топоры, рубили деревья, чтобы сделать

таран, потом, краснея, натужно кряхтя и звучно отравляя воздух кишечными

газами, волокли громоздкую махину к воротам. Потом…

И все это еще может повториться. Очень даже запросто может. Не

регулярная армия, так банда разбойников — а впрочем, велика ли между

ними разница?

Эвьет вдруг остановилась и наклонилась. Я подумал, что здесь

находится одна из ее ловушек, но она опустилась на четвереньки и словно

бы даже принюхалась к земле.

— Что там? — заинтересовался я.

— Видишь следы?

— Где?

— Да вот же!

Я, разумеется, ничего не видел, пока не встал на колени и не

нагнулся, почти коснувшись лицом травы — но и тогда Эвелине пришлось

показать пальцем, прежде чем там, где трава была пореже, я различил на

мягкой земле нечто, похожее на отпечаток лапы большой собаки.