Приговор

из числа жителей этого же села? Тем более, если проезжие военные столько

раз их грабили (а тут рассказ старухи очень походил на правду), то и они

могли счесть, что грабить в ответ проезжих — не грех… Тем не менее, во

двор ее дома я все же въехал, сразу отыскав взглядом колодец. А вот

собаки тут, похоже, не было.

— Кто-нибудь еще дома? — требовательно осведомился я, вглядываясь в

темные окна.

— Одна я, ох, одна… Тяжко одной в мои-то годы… Ну да господь

меня не оставляет…

— Смотри, — предупредил я, демонстративно кладя руку на рукоять

меча, — если обманываешь меня, горько пожалеешь.

— Как можно, добрый господин… правду говорю, как бог свят…

Я подъехал к колодцу и все же решился спешиться. Эвьет тоже

спрыгнула в теплую пыль и прошлась по двору, словно бы разминаясь после

долго пути верхом. Но я уже догадался, что она не просто прогуливается.

Не сводя глаз со старухи, я принялся крутить ворот, поднимая полное

ведро из гулких колодезных глубин. Селянка тем временем поглядывала то

на меня, то на Эвьет, но вроде не выказывала беспокойства. Наконец я

втащил плещущее ледяной водой ведро на край сруба и с шумом опрокинул

его в деревянное корыто поилки. Верный после поездки по жаре не заставил

себя упрашивать. Эвелина снова подошла ко мне.

— Следов других людей нет, — тихо сообщила она. А и в самом деле,

не слишком ли я подозрителен? Следы в пыли, конечно, недолговечны, но

ведь не может быть, что местные несколько дней сидят в засаде, не

высовывая носа на улицу. Уж по крайней мере к нужнику должны выходить,

вон он слева за углом…

— Так вы в дом-то заходите, — снова предложила старуха.

— Мы спешим, — все же остался непреклонен я. — Так как насчет овса?

Я бы купил полную меру.

— Сейчас схожу в подпол. А вы уж пока, добрый господин, сделайте

милость, — она заискивающе улыбнулась, — помогите старухе воды в дом

принести. Сами изволите видеть, ведро тяжелое… я уж корячусь, за раз

только треть доношу, а вы вон какой сильный… — она вошла в дом и тут

же вернулась, выставив пустое ведро на крыльцо.

— Ладно, — решился я и вновь отправил колодезное ведро вниз.

Несколько секунд спустя из темной глубины донесся жестяной всплеск. Пока

я вытягивал его обратно, Эвьет принесла с крыльца пустое, не преминув

бросить взгляд в открытую дверь и, очевидно, не увидев там ничего

подозрительного. Перелив воду, я понес ведро в дом. Эвелина последовала

за мной.

Мы оказались на кухне с печкой у противоположной входу стены,

громоздким столом без скатерти и тяжелой лавкой вдоль стола. Справа от

печи была дверь в следующее помещение, а между ней и входом в полу

чернела квадратная дыра открытого люка в подпол. Судя по доносившимся

звукам, старуха возилась где-то внизу; в темноте подземелья мерцал

огонек лучины.

— Так куда все-таки делись твои соседи, бабуся? — громко спросил я,

ставя ведро на пол.

— Молодежь от такой жизни в город подалась, — донеслось в ответ

подтверждение моей первоначальной гипотезы, — а таким старикам, как я,

деваться некуда…

Неожиданно Эвьет своей беззвучной походкой юркнула мимо люка и, не

успел я опомниться, взялась за ручку двери, уводившей вглубь дома. Я не

решился протестующе окликнуть ее, дабы не привлекать внимание старухи;

дверь открылась, не скрипнув, и девочка скрылась внутри. Оставалось лишь

продолжать громкий разговор.

— Чем же вы тут кормитесь? Я вижу, у вас и поля непаханы…

— Ох, добрый господин, на чем пахать-то? Лошадей почитай всех

забрали эти охальники, для нужд армии, говорят… первые-то еще половину

оставили, вот мол вам, не плачьте, не всех забираем, а как вторые

пришли, подавай, говорят, лошадей… а мы говорим, так ведь забрали уже

у нас… а они: кто забрал? а! так вы изменников конями снабжаете, а

законную власть не хотите?! Староста наш протестовать пытался, так его

на воротах повесили… а на ослах не больно-то вспашешь…

— Так чем же вы питаетесь?

— Да вот чем бог пошлет…

— А овес тогда откуда? — моя подозрительность вновь возросла.

— Овес-то? А это из старых припасов осталось еще…

Нет, не сходится. Если старуха живет впроголодь — а по ее облику и

впрямь было похоже на то — с какой стати ей продавать последние остатки

овса? Она его лучше сама съест. Или рассчитывает получить за него уж

очень выгодную цену и купить потом гораздо больше еды? Тоже нелепо:

обычно сельские цены ниже городских, а если цена гостя не устроит, ясно

же, что он поедет в город, который отсюда уже не так далеко. Если вообще

не отберет желаемое силой, как это делали здесь другие люди с мечами. Да

и вообще, хранят ли овес в подполе? Как горожанин, я имел на сей счет

смутное представление. Вроде бы зерно засыпают в амбары на

поверхности… И что, интересно, за еду сюда "посылает бог"? Реки или

озера рядом нет, так что не рыбу. Лесные грибы да ягоды? Так до леса

отсюда пешком далеко, старому человеку особенно…

Я решительно обнажил меч и быстро пошел следом за Эвьет. Мне совсем

не нравилось, что она ходит по этому подозрительному дому одна, и даже

без своего арбалета. Правда, пройти столь же беззвучно мне не удалось,

под сапогом скрипнула половица, ну да черт с ней. Если здесь прячется