Приговор

— Во флоте Родера много боевых кораблей, но для них нет экипажей. Людей с Земли в эти экипажи и вербуют. Если мы успеем, войны может не быть, или мир мужа легко отобьется. Поэтому те, к кому я обратилась, заинтересованы в спасении человечества или того, что от него останется. Они считают, что преобразование Марса остудит здесь горячие головы.

— Так вы вербуете наших парней не для службы, а для войны? — дошло до Рогожина.

— Мы об этом сами не знали, — объяснила она, — а когда узнали, было уже поздно. Есть все основания считать, что врагам Родера известно, откуда идут бойцы в его флот, поэтому Земля сама оказалась под ударом и нуждается в защите. Нам такую защиту обещали, но для этого нужно отвезти больше бойцов.

— Охренеть! — сердито сказал Рогожин. — Вы нас подставили из-за своей вербовки, а теперь мы ее должны усилить, чтобы уцелеть! И сколько вам нужно бойцов?

— Их нужно больше ста тысяч, но крейсер дадут, когда сделаем один или два рейса. У меня готов корабль для перевозки десяти тысяч добровольцев, нужно только погрузить для них продукты на неделю пути.

— Что представляет собой крейсер?

— Мощный боевой корабль, который надежно прикроет Землю и Марс, — ответил Олег.

— Что-то у вас не сходится! — сказал Рогожин. — Звездная цивилизация усадит за пульты управления своих боевых кораблей каких-то дикарей?

— Вы не совсем дикие, — пошутил Олег. — Каждому из ваших добровольцев усилят память и запишут в нее знания по всем флотским специальностям. Отпадает необходимость в длительной учебе, будет нужна лишь небольшая практика. А когда они через двадцать лет вернуться в Россию, вы получите сто тысяч носителей нашего знания.

— А почему не хотите дать ваши знания сейчас? — спросил он.

— Многого вы просто не поймете, — ответил Олег, — и еще больше такого, чего давать нельзя, например, мысленного управления или технологии получения антивещества. До любого знания нужно дорасти. Вы и со своими возможностями можете за несколько дней уничтожите в своем мире все живое, если вам дать наши, вместо Земли появится рой булыжников. Вот когда создадите планетарное государство или хотя бы какое-то крепко спаянное сообщество государств, можно будет делиться нашей наукой, сейчас дадут только разрозненные знания, вроде тех, которые даю вам я.

— Почему ваши родственники применили оружие, я понял, — сказал Рогожин, — мне непонятно, из-за чего они поперлись в Америку.

— Моих родственников там не было, — ответил Олег. — Экипаж и те, кого схватили американцы, это все наемники. Это было решение моего отца, который возглавляет семью. Мотивы вам знать необязательно. Жена атаковала и повредила их корабль, поэтому он уже не может улететь к другим звездам и на планетарных двигателях летит к Марсу. Там команда отправится под арест, корабль отремонтируем, а часть золота думаем продать вам. Большие доходы у меня будут еще нескоро, а деньги нужны сейчас.

— И чем вы его атаковали? — спросил Рогожин Веру.

— У меня достаточно техники в этом мире, — ответила она. — Техника разумная, поэтому ее невозможно угнать или подчинить, а защита и маскировка делают ее неуязвимой. Мы, Дмитрий Олегович, очень хорошо прикрыты, поэтому можем никого не бояться, даже вас. Хотя отношения с вами хотелось бы строить не с позиции силы, а на понимании общности интересов. Мой малый разведчик сейчас может быть в любом месте этого мира. Для меня безразлично, где он скрывается, я этим никогда не интересовалась. И знаете почему? Потому что достаточно мысленного приказа, чтобы он, например, с Памира примчался сюда за несколько секунд. Хотите, продемонстрирую?

— Демонстрируйте, — согласился Рогожин. — Будет интересно посмотреть.

— Уже, — сказала Вера. — Подойдите к окну. Что-нибудь видите?

— Абсолютно ничего, — ответил он. — Ваш разведчик высоко?

— Висит метрах в десяти над нашим двором, — засмеялась она, — а вы не видите ничего, даже тени. Сейчас он на несколько секунд снимет маскировку.

— Ни хрена себе! — пораженно сказал Рогожин. — Вы сказали, что он малый?

— Есть еще обычный, который намного больше этого, но оба разведчика — это самые маленькие из наших кораблей. Вы, Дмитрий Олегович, просто не понимаете, какая пропасть между нашими и вашими возможностями. Мы вам помогаем и в дальнейшем собираемся помогать, а эта демонстрация для того, чтобы ни в чью голову не пришла дурная мысль нас раскулачить. Даже на случай нашего захвата каждый корабль знает, что ему делать. Я думаю, что пример американцев показал, что дела нужно вести честно.

— Никто к вам силу применять не собирается, — недовольно сказал Рогожин, — поэтому могли бы обойтись и без угроз. Американцы о вас ничего не знали, поэтому понадеялись на свой спецназ. Хочу спросить, что собираетесь делать с арестованными наемниками.