Приговор Бешеного

— Уверен! — произнес Воронов. — Если не правительству России, не Президенту, то российскому народу, другим народам, которые пытаются решить вопросы силовыми методами. А если и им не нужна эта правда, то нашим детям, внукам, наконец! — на едином вздохе проговорил Андрей, с каждой фразой все повышая и повышая голос, и поэтому на последнее слово ему едва хватило дыхания.

— Ты чего это кричишь? — хмуро поинтересовался генерал.

— Простите, увлекся, — повинился Андрей.

— И ты извини, — буркнул Богомолов, и оба некоторое время молчали, стараясь успокоиться. Потом генерал глубокомысленно изрек: — Может, вы и правы. Хотя, если честно, я бы не огорчился, если бы «крестник» не довез его до Москвы. То есть просто упустил бы.

— Чтобы тот совершил все, что задумал? — спросил Воронов.

— О чем ты? — не понял генерал.

— А вот о чем. — Воронов встал и подошел к огромной карте Москвы, висящей на стене. — Здесь! Здесь! И здесь, — ткнул он пальцем в разные точки города, — Мушмакаев запланировал взрывы во время празднования 850-летия Москвы.

— Откуда такие сведения? — недоверчиво спросил Богомолов.

— За эти сведения погибла молодая талантливая журналистка, — скорбно ответил Андрей и принялся рассказывать о том, что перед смертью рассказала журналистка Людмила Караваева, включая и информацию о московском банкире, имя которого, как она уверена… — Андрей сделал паузу и поправился: — … была уверена, Аркадий Велихов.

— Вот сволочь! — в сердцах резанул Богомолов, но Воронов не понял, к кому относилась эта характеристика: к Мушмакаеву или к банкиру. — Мы нечто подобное предполагали, но чтобы во время огромного скопления людей… — Генерал покачал годовой.

— У них ничего святого нет! — Воронов снова подошел к карте, на этот раз к той, что висела на противоположной стене, крупномасштабной карте России. — Вот здесь, — он указал место, — мы закопали четверых бандитов, которые находятся во всероссийском розыске. Хорошо бы раскопать могилу и снять заботу с тех, на ком повисли эти уголовнички.

— Это вы их… усмирили?

— Ну! Хотели, понимаешь, колеса наши отобрать. — Воронов стукнул кулаком о свою ладонь. — Видно, много за ними числилось, если сдаться отказались и пошли на верную смерть.

— Черт с ними! — махнул рукой генерал. — Не будет затрат на следствие, суд, их содержание… — Он вдруг посмотрел на часы. — Во заболтались!

— Что, дела ждут? — заботливо спросил Воронов.

— Подождут! Может, все-таки кофе попьем?

— Дома попью. Лана меня, наверно, совсем потеряла, — виновато проговорил Андрей.

— Господи! Я и забыл, что тебя дома молодая ждет. Это дела могут подождать, а молодую жену не нужно заставлять ждать, а то еда будет пересоленной. Три дня можешь не появляться, а на четвертый жду. Давай, беги! Передавай жене привет.

— Спасибо, Константин Иванович. — Воронов крепко пожал протянутую руку и пошел к выходу, но у дверей остановился и повернулся к хозяину кабинета: — Мне кажется… точнее сказать, я уверен, что вы чего-то недоговариваете, или я не прав?

— А начальник и должен о чем-нибудь да не сообщать своим подчиненным, чтобы умнее выглядеть! — генерал хитро подмигнул. — Иди уж, Шерлок Холмс!

— Как скажете, вы начальник, — в тон ему заметил Воронов и тут же вышел из кабинета, словно боясь, что Богомолов придумает что-нибудь новенькое и ему придется еще выслушивать то, о чем он бы предпочел узнать в другой раз.

Когда Андрей вышел в приемную, Михаил Никифорович сообщил, что по распоряжению генерала его у проходной ждет дежурная машина, чтобы отвезти домой. Злость на Богомолова мгновенно улетучилась, и Воронов с теплотой подумал, что генерал всегда очень внимателен к своим подчиненным.

— Я позвоню? — спросил Андрей Рокотова.

— Разумеется, только по красному. — Михаил Никифорович пододвинул к нему телефон.

— Привет, родная, — с нежностью проговорил Андрей, услышав голос Ланы.

— Здравствуй, милый! Звонишь, чтобы сказать, что задерживаешься?

— Не угадала, звоню, чтобы сказать, что я уже еду домой и о том, что у меня три дня отгула!

— Ура-а-а! — обрадованно выкрикнула Лана. — Что ты хочешь, чтобы я тебе приготовила, что-нибудь вкусненькое?

— Себя! — бросил Воронов и чуть смущенно взглянул на Рокотова и на сидящего в приемной какого-то пожилого генерала, дожидающегося встречи с Богомоловым.

Михаил Никифорович сделал вид, что ничего не слышал, а генерал с улыбкой одобрительно кивнул головой.

— Я всегда готова, — томно выдохнула Лана, — а еще что?

— На твой вкус.

— Ты там не один, милый? — догадливо спросила она.

— Вот именно.

— Извини свою глупую девочку, — виновато проговорила Лана.

— Ни за что! — шутливо воскликнул Андрей. — Ладно, еду, жди.