Приговор (ЛП)

Вчера медсестра попыталась объяснить — слишком большое количество седативного уменьшит необходимую активность мозга, чтобы удержать Клэр от её видений — галлюцинаций — неважно, как они называли их; тем не менее, было очевидно, что этого слишком мало, чтобы принести какой-либо результат в травматический эпизод для Клэр — как и для самой Эмили. Было уже практически около четырех вечера, когда она уехала из «Эвервуда», а Клэр всё ещё так и не поела. Эмили снова сосредоточилась на словах Джона.

Его тон стал более пытливым: — …вы можете поделиться большими подробностями? Работала ли эта сиделка с Клэр в прошлом?

Эмили похлопала его по руке и вопросительно подняла брови. Когда он не ответил, Эмили прошептала: — Она не знает, поела ли что-нибудь вчера Клэр?

Джон кивнул, в то время как он продолжил: — Хорошо, спасибо, доктор Браун, но нам по-прежнему хочется получить новости от доктора Феэрфилда. У меня есть вопросы по вчерашней диффузионно-тензорной методике — вопросы, на которые, очевидно, только он может ответить. Я так и сделаю, спасибо. До свидания.

Эмили поставила чашку кофе на стол, но кофе не помог избавиться от сонливости.

— Почему ты не спросил, поела ли она?

Впервые после того, как он вернулся домой, Джон улыбнулся: — Я не спросил, потому что она сама проявила инициативу. Клэр не только поела — безропотно — она вышла на улицу. По словам сиделки, которая работает с ней. — Глаза Джона округлились, — Клэр захотела выйти на улицу.

— В самом деле!?

Сарказм одержал верх: — И каким же образом эта самая сиделка узнала об этом? Не сказала ли она, что Клэр заговорила?

Пожав плечами, Джон ответил: — Я не спросил. Я просто счастлив, что она поела и вылезла из того самого кресла, в котором всегда сидела. Может и тебе тоже следует порадоваться?

Эмили встала, чтобы выйти из домашнего кабинета Джона.

— Ты понимаешь, что если бы я поверила им — я бы так и сделала, но, я тебя умоляю, — она весь день была слабой — не могла сидеть — не то, что стоять — после последней дозы седативного. А теперь они хотят, чтобы я поверила, что она поела и захотела выйти на улицу. Отлично — я подыграю; однако, если она не поприветствует меня со словами «Привет, Эм» сегодня, я буду знать, что они врали, чтобы нас успокоить.

Дойдя до двери, Эмили обернулась: — Ты собираешься в «Роулингс» сегодня?

— Нет, я жду звонка от доктора Фэрфилда. Если звонка не поступит, ты и я едем в «Эвервуд». Убедись, что Бекка не собирается возвращаться домой в ближайшее время.

— Спасибо, Джон. Я знаю, что всё стало сложнее на работе с тех пор, как ушла Патриция.

Поёрзав в кресле, Джон ответил, — Её знания были бесценными; однако новый помощник быстро адаптируется.

— Ты никогда не рассказывал мне, почему она ушла?

Улыбнувшись, он ответил: — Ты же знаешь старую поговорку — Если бы я тебе сказал, мне пришлось бы тебя убить — и кроме того, мне нравится, что ты рядом со мной большую часть времени, — широко улыбнувшись, добавил он.

Эмили покачала головой: — Да, прости. Иногда я забываю, что «Роулингс Индастриз» может конкурировать с правительством в сверхсекретности.

— Даже более… — услышала она реплику Джона, когда выходила из комнаты.

Глава 26

— Победа не делает тебя сильнее. Сила формируется в борьбе. Когда преодолевая трудности, ты решаешь не сдаваться — тогда ты проявляешь силу.

Арнольд Шварценеггер

Голова Гарри пульсировала, лицо болело, а дышать было значительно легче, если он делал неглубокие вдохи. Пробиваясь сквозь тёмную завесу беспамятства, он попытался вспомнить, как оказался в таком состоянии. Воспоминания нахлынули не сразу. Слышался звук, который Гарри не мог распознать, пытаясь сосредоточиться на том, что его окружало. Сквозь затуманенное зрение он понял, что находился в больничной палате, и по каким-то причинам, его левый глаз отказывался открываться. Капельница тянулась от левой руки куда-то назад. Оглядев пространство рядом с кроватью, Гарри увидел старшего специального агента Уильямса, сидящего в кресле возле окна. Стараясь вернуть себе голос, Гарри прошептал: — Что произошло?

Вскочив, как будто получил заряд электрошокера, Уильямс сразу же оказался у кровати Гарри.

— Болдуин, отлично, что ты, наконец-то, присоединился к вечеринке.

Гарри содрогнулся, когда потянулся к пульту управления, чтобы приподнять кровать, поэтому Уильямс нажал на кнопку за него. Когда кровать начала двигаться, Гарри задержал дыхание — боль в боку была невыносимой.

— Эй, сынок, у тебя несколько сломанных рёбер — тебе, возможно, стоит поумерить пыл на какое-то время, — сказал Уильямс.

В это самое мгновение всплыло последнее воспоминание Гарри вместе с жаждой мести. И сразу же боль была забыта — паника затопила организм, вызывая ускорение сердечного ритма, а голос звучал слишком громко: — Джиллиан! Старший специальный агент? Джиллиан, кто-то должен удостовериться, что с ней всё хорошо.

Старший специальный агент накрыл своей рукой руку Гарри.