Приговор народа

Жутко было слушать циничные рассказы Пятакова о том, как замышлялось покушение на товарища Сталина, товарищей Молотова, Кагановича, Орджоникидзе, Косиора, Постышева, Эйхе, как осуществлялась «директива» Троцкого — «ни перед чем не останавливаться, чтобы свалить Сталина».

Коротки руки у гадов и у их покровителей! Вся страна сегодня еще крепче сплотится вокруг партии Ленина-Сталина, весь наш великий народ окружит еще большей любовью своих любимых вождей, под чьим руководством мы строим счастливую, радостную жизнь.

Тщетны попытки мерзавцев Лившица, Князева, Турова и других троцкистских бандитов расстроить транспорт — главный нерв нашей необъятной страны. Под руководством ближайшего соратника великого Сталина, нашего любимого народного комиссара Лазаря Моисеевича Кагановича железнодорожный транспорт победит. И никакие вредительские акты предателей родины не остановят его победоносного наступления. Требуя самой беспощадной кары к шпионам, вредителям, диверсантам, железнодорожная армия развертывает в эти дни мощное социалистическое соревнование за новый подъем транспорта, за четкую, безаварийную работу железных дорог.

П. Ф. Тараканов, орденоносец, мастер котельного цеха депо Москва-Киевская

«Гудок» 26/I 1937 г.

Семнадцать холопов Троцкого

В зале суда мы сидим во втором ряду. В двух метрах от нас государственный обвинитель тов. Вышинский. Тонко, умно распутывает он клубок чудовищных преступлений, предательств, шпионажа… Умелыми вопросами он заставляет подлых предателей говорить больше того, чем они хотели бы.

Направо от нас, наискосок, за деревянным барьером — 17 холопов Троцкого, лакеи немецкого фашизма и японской военщины, чьи имена вызывают отвращение у каждого честного советского человека.

Вчера допрашивали Строилова. Этот предатель, инженер по профессии, спокойно, точно дело касается самых обычных вещей, рассказывает, как он добровольно перешел в лагерь международного фашизма. Телефоны, квартиры, адреса агентов международной охранки очень хорошо ему известны. Он перечисляет их по фотографиям, которые ему показывали, называет фамилии и клички агентов.

Диверсант Норкин рассказывает, как он готовил и устраивал взрывы на шахтах. Эти бандиты стремились убить как можно больше рабочих, чтобы настроить нас против партии, против Сталина.

Таким не может быть пощады. Хочется крикнуть:

— Смерть мерзавцам!

Позади нас сидит работница Трехгорки т. Гулютина. Она бледна, губы ее плотно сжаты, пальцы нервно теребят носовой платок. Гневом горят глаза и у колхозницы с Северного Кавказа т. Медведевой. В перерыве она нам жалуется:

— Голова даже болит от мерзости, которую я слышала.

— У меня не дрогнула бы рука, если бы мне поручили выполнить желание народа, — говорит орденоносец-стекольщик т. Шестаков.

Не дрогнула бы рука у нас.

Расстрелять! И это не только наша мысль, наше желание. Об этом же нам пишут коллективы наших предприятий.

Т. И. Шувандина, ткачиха фабрики «Зарядье», Н. А. Худякова, прядильщица фабрики «Красная Талка», Л. А. Егорова, ткачиха родниковского комбината «Большевик», К. П. Строганова, работница владимирского завода «Автоприбор», делегаты Чрезвычайного XVII Всероссийского Съезда Советов от Ивановской области

«Легкая индустрия» 27/I 1937 г.

Верные псы японской разведки

День за днем пролетарский суд вскрывает потрясающие весь мир чудовищные преступления троцкистско-фашистской контрреволюционной банды.

Вчера давал свои показания один из матерых шпионов и диверсантов — «железнодорожник» Князев.

Это он по заданию антисоветского Троцкистского центра организовал и осуществил ряд крушений поездов, сопровождавшихся человеческими жертвами. Это он — виновник крушения воинского эшелона на станции Шумиха 27 октября 1935 года, во время которого погибло 29 красноармейцев и 29 ранено. Подлый преступник спокойно повествует о своих связях с агентурой японской разведки. Он рассказывает о том, как японцы негодовали, обвиняя его и других диверсантов в слабой инициативе, как требовали они перейти к более интенсивным вредительским мерам. И тут убийца сообщает то, от чего у людей, сидящих в зале, проходит: по телу дрожь и леденеет кровь.

Японская разведка требовала применения бактериологических средств во время войны, заражения острозаразными бактериями подаваемых для войска эшелонов. Эти средства агент японской разведки X. обещал предоставить Князеву.

После Князева суд допрашивал другого диверсанта на транспорте и агента японской разведки — подсудимого Турока.