Мы приехали в Свердловск для того, чтобы обменяться опытом работы по укреплению социалистического сельского хозяйства, получить знания для еще лучшего руководства колхозами. В Свердловске мы прочли в газетах обвинительное заключение по делу троцкистских убийц. Первым долгом мы решили от имени колхозов, которые мы возглавляем, выразить свою глубокую ненависть и презрение фашистским вредителям, шпионам, диверсантам.
Троцкий, Пятаков, Радек, Сокольников и вся их гнусная шайка, а с другой стороны — Бухарин, Рыков, Угланов и их сообщники договорились с фашистскими правительствами о свержении советской власти, о роспуске колхозов, о ликвидации машинно-тракторных станций, о возрождении кулаков. Они авансом на многие годы запродали наш хлеб, наше масло, мясо германским и японским фашистам.
От имени 300 000 колхозников и колхозниц мы заявляем:
— Не бывать троцкистам и фашистам на земле, переданной колхозам в вечное пользование советской властью. Богатеет и цветет наша дружная колхозная семья. Мы живем и работаем по колхозному уставу, по Конституции, созданной нашим любимым отцом и учителем товарищем Сталиным.
Мы глубоко верим нашей коммунистической партии, зная, что наша жизнь будет еще богаче и красивее.
Каждый из нас может рассказать об исключительном подъеме зажиточности, грамотности, культуры в некогда отсталой, забитой, а ныне передовой колхозной уральской деревне. Мы приводим только два факта. Колхоз «Светлый путь» Тагильского района получил в этом году миллионный доход. Колхоз «Осоавиахим» Верхотурского района, где в старые времена никогда урожай не достигал и 60 пудов, нынче собрал 240 пудов с гектара.
Уральская деревня поет сейчас радостные, веселые песни о счастливой жизни. Троцкий, Пятаков, Радек, Сокольников и их банда, Бухарин, Рыков и Угланов со своими сообщниками замышляли отнять у нас счастье, завоеванное в жестоких боях с кулаком. Не видать фашистским гадам нашего колхозного хлеба, мяса и масла! Не воскресить никакими силами кулака. Осиновый кол забит навечно.
Клянемся правительству, партии, любимому товарищу Сталину, что во много раз усилим свою работу на почетном посту — председателей колхозов.
Мы просим суд принять во внимание наше письмо и учесть, что тысяча председателей колхозов от имени 300 000 колхозников и колхозниц требуют для банды Троцкого высшей меры социальной защиты — расстрела. Мы требуем также судить уличенных в измене родине Бухарина, Рыкова, Угланова со всей их кулацкой бандой.
Гневный голос терских казаков
Заявляем, что мы, колхозники-казаки, окажем полную поддержку партии и правительству в окончательном разгроме троцкистских контрреволюционных террористических шпионских организаций. Просим Военную Коллегию Верховного Суда уничтожить эту продажную банду предателей и применить к ним высшую меру — расстрел.
В ответ на новую вылазку врагов народа мы еще больше сплотимся вокруг нашей непобедимой коммунистической партии и любимого товарища Сталина. Мы, терские казаки-колхозники, вместе со всем советским народом своей сплоченностью вокруг партии большевиков добьемся построения коммунизма в нашей стране.
Беспределен гнев колхозников
Колхозники, колхозницы и все трудящиеся далекого Акушинского района Дагестана с величайшим гневом и возмущением узнали о новых чудовищных преступлениях троцкистов — предателей и изменников социалистической родины.
Ненавистные имена Троцкого, Зиновьева, Радека, Пятакова и других бандитов вызывают у всех нас чувство отвращения. Наши сердца забились еще более беспредельной преданностью к родной нашей партии и советскому правительству.
Колхозники и колхозницы требуют расстрелять, как бешеных псов, и стереть с лица земли врагов народа. В ответ на вы лавки этих мерзавцев мы, трудящиеся горцы и горянки, еще выше поднимем революционную бдительность, удесятерим свою энергию.
Гневное слово пограничников
В принятой на митинге резолюции пограничники заявляют:
— Мы просим пролетарский суд стереть с лица земли эту троцкистскую мерзость. Мы просим пролетарский суд расстрелять этих фашистов всех до одного.
Мы заверяем партию, правительство и нашего народного комиссара внутренних дел тов. Ежова, что жизнь товарища Сталина и всех наших руководителей партии и правительства по-прежнему будем охранять, как знамя на поле битвы.