Приговор олигарху

Боли он не почувствовал, ощутил только сильный удар по ноге. Напряженные уже мышцы дернулись, на секунду расслабились и, резко сократившись, вытолкнули его вперед и вверх в направлении соседней крыши.

Шульгин взмыл над черным прогалом между крышами и понял, что толчок из-за удара по ноге был недостаточно сильным, чтобы он мог долететь до надвигающегося на него края крыши с точно таким же ограждением, на которое он только что наступил ногой.

Он видел, что край крыши, казавшийся уже совсем рядом, начал подниматься у него перед глазами и уходить все дальше вверх. Шульгин вытянул вперед руки, выпустив пистолет, который был теперь ему совершенно ненужным, и попытался дотянуться до неумолимо уходящего вверх края крыши.

Он не видел, но чувствовал, как ноги его опустились ниже среза крыши, как ушли в тень, которая затаилась между домами и всасывала Шульгина в себя.

Шульгин дернулся вверх, словно пытаясь выскочить из засасывающего его тело болота, но вслед за ногами черная тень добралась до его живота, груди, и на уровне крыши оставалась теперь только его голова.

«Все! – вдруг спокойно подумал Шульгин. – Не долетел…»

Он перестал сопротивляться силе тяготения, и она рванула его вниз с новой силой. Голова Шульгина мгновенно нырнула в темноту, и его тело стремительно понеслось вниз, к черному невидимому асфальту между домами.

«А-а-а!» – кричал мысленно Шульгин, но из горла, перехваченного судорогой страха перед стремительно надвигающейся смертью, не вылетало ни звука…

Никакой вспышки перед глазами в самый последний момент он не увидел. Просто темнота стала абсолютной.

* * *

– Ушел, гад! – сказал молодой милиционер, осторожно подбираясь к краю крыши и пытаясь рассмотреть что-то на тонущей в полутени крыше соседнего дома.

– Нет, – покачал головой второй оперативник, заглядывая вниз в темноту между домами. – Там он, внизу. Теперь уже не уйдет. Надо реанимацию вызвать, может быть, жив еще, черт его знает…

– Реанимацию ему! – зло сказал первый. – Я бы добил его, суку, если он жив еще. Серегу уложил, Петрович ранен. И в квартире два трупа. Это же беспредельщик, я их сразу вижу. А я таких давил и давить буду, как клопов. Я пленных не беру.

– Дурак ты, Аркадий! – вздохнул второй милиционер. – Нам его надо было живым брать. А теперь ломай голову – кто кого тут убил и почему? Еще один глухарь, это уж как пить дать.

– Сам ты дурак, Грызлов! – ответил первый. Плевать я хотел на то, сколько у нас в отделе глухарей. А этой мрази я спокойно ходить по Москве не дам. Я в этом городе родился, в нем вырос. Это мой город. И никто у меня его не отнимет.

– Смотри, Аркаша, сам смерти ищешь! – возразил Грызлов, когда они уже спускались с крыши в подъезд. – Москва, она не любит, когда ее кто-то своей называет. Она дамочка свободолюбивая…

Глава 11

Капитан Бессонов получил сигнал о происшествии через несколько минут после того, как о нем стало известно в районном отделении милиции.

Он курировал этот сектор города и дежурил вторые сутки подряд, потому что сменить его было некому: все свободные смены были задействованы на перехвате преступников, несколько часов назад совершивших убийство известного бизнесмена.

Бизнесмена расстреляли прямо на Тверской, напротив памятника Пушкину, и руководство всполошилось, увидев в этом прямой вызов власти со стороны криминальных структур. Надо было показать криминалу, кто в городе хозяин, и весь наличный состав был брошен на задержание темно-красного джипа, на котором преступники пытались прорваться к Сокольникам, в расчете, вероятно, на то, что им удастся затеряться в Лосиноостровском парке.

Бессонов пропустил бы это сообщение мимо ушей, если бы до его сознания не дошел вдруг адрес, на удивление знакомый, а потом вдруг резанула ухо и фамилия.

«…выстрелами из пистолета убита хозяйка квартиры Бессонова Наталья, а также неизвестный мужчина, личность которого устанавливается».

– Эх, грамотеи! – машинально проворчал Бессонов. – Если бы его личность установили, он бы не был неизвестным.

«Наташка! – подумал Бессонов. – Добегалась со своим уголовником! Я ведь предупреждал! Не послушала, и вот вам результат. Как теперь ее мать это переживет? Вот черт! Только я собрался наладить с Лидой отношения, тут эта смерть! Лидке теперь не до меня будет…»

Капитан Бессонов был отчимом погибшей Натальи Бессоновой и давно уже не жил вместе с ней и ее матерью.

Не раз он пытался вернуться и даже предпринимал для этого активные действия, заявляясь на праздники с тортом и бутылкой шампанского, но Наташа чаще всего принимала в штыки такие его попытки, и из этого ничего путного не выходило. А после того, как Бессонов узнал, что она вступила в связь с находящимся в федеральном розыске Константином Панфиловым, он постарался дистанцироваться от своей бывшей семьи. Когда история с Панфиловым улеглась и тот даже приобрел репутацию чуть ли не народного героя, спасшего родной город от крупного теракта, Бессонов стал подумывать о том, не вернуться ли ему к Лидочке.