Приговор воров

– Да где они тут засаду-то устроят? – заозирался Григорий. – Поле вокруг, даже кустиков нет.

– Если человек ляжет на землю, его за два шага видно не будет, – проговорил Щукин, – такая темнота. Так что устроить засаду сейчас – проблема небольшая.

– Наверное, так, – согласился Григорий. – Вот помню, когда я сидел, у нас с зоны пятеро урок на рывок с лесобиржи пошли. Ночь тогда такая же была – темная, ни луны, ни звезд, ни хрена вообще… Так они к тому же и пробки вырубили по всей зоне… И пошли не таясь – типа, четверо конвой, а пятый на этап конвоируется… И никто в потемках ничего не заметил, их так и выпустили за ворота. Только потом спохватились. Но поздно, конечно, было… А что самое главное…

– Заткнись, – прервал Николай внезапно разговорившегося Григория, – гора совсем близко. Если кто тут есть… Короче, нас не должно быть слышно совсем. И не топай – ступай потише.

– Что же мне – на крыльях лететь? – обиженным голосом протянул Григорий. – Я не мотылек. Это я одного парня знал, который…

– И дыхалку тебе лучше поберечь, – зашипел на него Щукин, – нам еще на гору взбираться, а ты уже пыхтишь, как самовар…

Григорий некоторое время молчал. Старался переводить дух потише.

– Ладно тебе, – совсем тихо проговорил он, обращаясь к Щукину, когда они уже подошли к подножию горы, – то не делай, это не делай… А с дыхалкой у меня все в порядке. Просто после той… драки еще последствия… дают о себе знать… Дай мне закурить лучше…

– Нельзя, – сказал Щукин. Ему тоже жутко хотелось курить. – Нельзя нам курить. Табачный дым нас выдать может. Потерпи. Вдруг тут и в самом деле кто-нибудь есть?

– Да нет тут никого, – вздохнул Григорий. – Слышишь, совсем тихо вокруг…

«Слышу… – подумал Щукин. – Да, тихо… Непохоже, чтобы тут была засада. Знаю я этих Петиных братков: устроить засаду для них – значит расположиться на самой верхушке горы, развести костер, вызвонить из города проституток и два ящика водки и жарить шашлыки. Да и боевики Петровича, надо думать, такие же. А тут – даже малейшего шороха не слышно. Но… В любом случае надо быть осторожным. Так что от курения придется пока воздержаться».

– Ты просто сигарету в зубы возьми, – посоветовал Щукин Григорию. – И держи ее так – легче будет. Будто куришь. Я всегда так делаю, когда… когда мне моя толстая жена курить в комнате на разрешает… – нашелся Щукин, с легкой руки Григория приобретший в одночасье сестру и жену.

* * *

Григорий и Щукин взобрались на самую верхушку Алтынной горы.

– Посмотри! – шепнул Григорий. – Ни кустика, ничего… Где тут засаду устроить?

– Негде, – согласился Щукин. – Это хорошо, что голое пространство.

– Ага…

– Хотя, с другой стороны, и очень плохо, – продолжал Николай.

– Почему? – глупо спросил Григорий.

– А где мы сами прятаться будем?

– Сам же говорил – на землю ляжем. Раз ничего не видно.

На темном небосклоне вдруг показалась круглая, как шар кегельбана, луна. Белая, словно молоко.

– Вот так дело, – огорчился Григорий, – как назло прямо…

Щукин огляделся по сторонам – нет, никого тут не нет.

«А нам куда же? Времени-то немного осталось».

Луна зашла так же неожиданно, как и появилась. Потом показалась снова – не вся, краешек.

Щукин двинулся к правому склону горы.

– Ты куда? – спросил его Григорий.

– Там деревца вроде, – сказал Николай. – Видишь? Может, там где спрячемся…

Григорий кивнул и пошел впереди него к высившимся в темноте деревьям.

Его силуэт пару раз мелькнул в едва брезжущем лунном свете, а потом беззвучно исчез.

Щукин остановился.

– Григорий! – негромко позвал он.

Ничего в ответ он не услышал. Потом осторожно двинулся в ту сторону, где последний раз видел Григория.

– Григорий! – снова позвал он. – Ты куда исчез? Григо…

Сухая земля под его ногами вдруг осыпалась. Он взмахнул руками, чтобы не упасть, и внезапно оказался в совершенном вакууме и только спустя секунду понял, что куда-то летит.

Вернее – падает. Причем, кажется, вниз головой.

«Ничего себе! – мелькнула у него мысль. – Вот так поворот событий!..»

Он раскрыл рот, чтобы крикнуть, но не успел – что-то мокро хлюпнуло у него под руками, и Щукин вдруг с головой погрузился в какую-то лужу, больно ударившись о скользкое, видимо, глинистое дно локтями и коленями.

Примерно минуту он соображал, жив он или мертв. После того как пришел к выводу, что если чувствует пронизывающий холод от промокшей насквозь одежды и боль в ушибленных конечностях, то, наверное, пока еще не умер окончательно, Щукин стал прикидывать, где он может находиться.

– Мать твою! – раздалось у него над ухом. – Вот сука потная, попали…

– Кто тут? – вскрикнул Щукин и, прежде чем успел закрыть рот, догадался, что это внезапно пропавший невесть куда Григорий подал голос.

– Григорий, – отозвался Григорий.

– А я – Колян, – сказал Николай, с трудом поднимаясь на ноги.

– Очень приятно, – вежливо ответил Григорий, – так и знал, что ты тоже сюда угодишь. Здравствуй.

– Доброй ночи, дорогой товарищ, – сказал Щукин. – Что ж ты, падла, не крикнул мне, что здесь?..