Приговор

  - Вы мне льстите, Лариса Сергеевна! Что за вопрос? Я скромный адвокат. Пусть и наградили меня за долгие годы званием "Почетный" и ввели в расширенный список Адвокатской коллегии. Но какую я там роль играю? Я простой провинциал. Я никогда не гнался за славой. Работаю как могу, как понимаю своим умом работу советского адвоката. Я никогда не забывал, что за словом преступник стоит первое слово - человек. Человек, совершивший преступление, так, наверное, точнее. Я ведь следователем после университета начинал, но не смог. Мягок для этой работы: начинал изучать личность, психологию, что побудило человека, привело на скамью подсудимых. А надо просто искать и констатировать факты. Вы, когда у меня на практике были, я думал - мы родственные души. Ошибся. Из вас получился отличный судья, не взирая на возраст. Мы уже приехали?

  Митин увидел, что Лариса делает маневр, хочет поставить машину в тень деревьев.

  - Да, это наши пенаты. Скромно для бывшего второго человека области. Сейчас аппетит у партработников поярче выделиться. Не стесняются и не отказывают себе в роскоши, даже за счет природы. Но отец всегда скромностью отличался. Говорил: "Пусть у замов моих это как подобает, а увидят у Воробьева, сразу кривотолки. Ограбил область, обобрал народ".

  - Наверное, он прав, твой отец, - согласился Митин, - я не очень хорошо с ним знаком, к сожалению. Что-что, а создать образ врага у нас в стране умеют. Так было и, к сожалению, наверное, так и будет всегда. Это уже русская идея.

  Вышли из машины, навстречу шел поседевший в футболке и шортах отец Ларисы. Поздоровался с Митиным, они почти ровесники. Воробьев всего на два года старше. Тоже воевал, дошел до Вены, но служил переводчиком, при штабе армии. Помогло хорошее знание немецкого языка в школе, а затем на ускоренных курсах младших офицеров. Пошли на дачу. Сергей Павлович показывал гостю свой сад, клубнику разных сортов и трудно произносимых названий. Называл сорта, говорил об урожайности и вкусовых качествах. Все это он говорил с любовью, со знанием дела, словно он всю жизнь работал садовником, а не занимал высокие должности в облисполкомах. Пришли в беседку, искусно сделанную по китайскому стилю в глубине сада, в мангале уже тлели угли. Ароматно пахло дымом и свежим мясом. Наверное, этот запах знаком еще с древности, когда наши предки подчинили себе огонь и стали готовить мясо.

  - Это самая древняя еда. Еда предков, - любил говорить о шашлыке Сергей Павлович, - это потом уже стали добавлять специи при приготовлении шашлыка.

  Сели за стол. Сергей Павлович предложил тост за знакомство.

  - Я, конечно, слышал об адвокате Митине. И Ларисочка о вас много говорила, но официально, так сказать, мы только сегодня познакомились.

   Федор Федорович не возражал, но понемногу. Он не большой любитель...Хозяин ушел в постройку и вышел с бутылкой венгерского вина.

  - Мы помягче выпьем, - пошутил он, - для поддержания разговора.

  Подошла Лариса, села, положив руки, как девчонка, меж коленей. Все, наверное, думали об одном, и хозяин, налив в рюмки, предложил:

  - Давайте первый за Александра... Помянем.

  Все встали, выпили по русскому обычаю, не стукаясь за Александра.

  - Пусть земля ему будет пухом, - проговорил Сергей Павлович.

  Он любил зятя за прямоту, за честность, за порядочность. Лариса заплакала. Федор Федорович по-отцовски обнял ее за плечи, ласково погладил по голове. Может, о такой девчонке и мечтал всю свою жизнь адвокат, но своих детей у него не было, хотя чужую боль он переживал как свою. Разговор сначала совсем не шел, наверное, давил груз недавно пережитого горя в семье Воробьевых. Первым разговор начал Сергей Павлович:

  - Федор Федорович, скажи как человек, всю свою жизнь проработавший в системе правосудия. Лариса после пережитого сможет объективно выносить приговоры или в подсознании в каждом преступнике она будет видеть потенциального убийцу?

  - Сергей Павлович, если так думать, можно и в каждом человеке видеть потенциального убийцу. Но человек рождается человеком. Убийцей он становится. И доказательствам ученых о генетических склонностях некоторых людей к убийству я не верю. Это очередная утка. На ней многие защищают докторские диссертации. Конечно, маньяки - это больные люди, их нужно лечить с детства. Отклонение от норм - это еще не доказательство преступных признаков. И ученые, и композиторы, писатели, тоже не всегда входят в рамки нравственности. Недаром говорят: "от гениальности до безумия - один шаг". Но где он, этот шаг? Как вовремя остановиться и не сделать его? Я думаю, время поможет Ларисе. Выйдет на работу. Я ее знаю, она честнейший человек, и себя она не станет обманывать. И я, старый, буду рядом, возникнут вопросы, спросит. Да и я сам спрошу, не поскромничаю, всегда посоветую, если смогу - помогу. Не будет получаться, добро пожаловать к нам в контору. Я сейчас, правда, временно ее даже возглавляю.