Приговоренные

Сотник не выглядел встревоженным. Распечатав новую колоду карт, принялся раскладывать пасьянс. Но бросил это занятие, увидев, как один из домов на противоположный стороне улицы вдруг покосился на сторону, дальний угол стал заваливаться и растаял на глазах, словно кусок сахара в кипятке. Еще минута – и стены просели, вылетели оконные рамы. В воде оказалась крыша, разломившаяся надвое. Медленно погружаясь в воду, она поплыла вдоль улицы и пропала из вида. Следом за крышей течение понесло собаку. Она высоко задирала морду, перебирала лапами. Сил, чтобы бороться с течением, почти не осталось.

– Наш дом устоит, – сказал Сотник, но голос его звучал неуверенно. – Он из круглого леса. А тот был из говна и соломы.

– Предположим, дом не развалится. Но что с того? – ответила Джейн. – Вода скоро будет здесь, на чердаке. И тогда…

– Тогда мы переберемся на крышу, вода не может прибывать вечно.

Время тянулось так медленно, что Джейн казалось, будто здесь, на чердаке, они просидели уже неделю, а то и месяц. В окошко видно, что тучи опустились еще ниже, пошел дождь со снегом. Северо-восточный ветер усилился, погнал волны, которые смачно шлепались о стены дома. А вода, кажется, продолжала подниматься. Джейн видела через окно, как мимо проплыли вырванные с корнем кусты и деревянная бочка. Следом появилась лодка, длинная, с широким и плоским дном посудина, довольно вместительная. На веслах сидел здоровенный мужчина в непромокаемом армейском плаще с капюшоном. Сапог, острый на глаз, со своей неудобной позиции заметил лодку первым и, бросив приемник, сорвался с места. От волнения не открыл, а высадил плечом хлипкую оконную раму, порезав в спешке предплечье битым стеклом. Он высунулся наружу, одной ногой встал на карниз дома и, сложив ладони рупором, проорал во всю глотку:

– Эй, на лодке, мы здесь! Слышь, мужик… Греби сюда. Сюда давай!..

Палыч проснулся, на четвереньках дополз до окна, стал молча наблюдать за происходящим. Лодку отделяли от дома всего-то три десятка метров, но за воем ветра и плеском воды человек в плаще не сразу понял, откуда доносятся крики. Сначала он бросил весла и повертел головой, потом скинул капюшон плаща. Стала видна черная кепка, натянутая на голову, выбившиеся из-под нее пряди вьющихся седых волос, большие красные уши, обожженные холодным ветром, и мускулистая бычья шея. Теперь лодку отделяло от дома метров двадцать, не больше. Можно было разглядеть двух связанных баранов, на корме несколько мешков из синтетической ткани, набитых тряпками и домашним скарбом. Лодочник наконец заметил человека в чердачном окне.

– Греби сюда! – орал Сапог. – Мы здесь! Эй, здесь мы!..

Мужик что-то сказал, натянул на голову капюшон, затем, неспешно поплевав на ладони, снова налег на весла.

– Стой, стой, скотина!..

Сапог сжал кулак и обложил незнакомца матом, но мужик даже ухом не повел, только быстрее заработал веслами. Сапог выхватил из-за пазухи пистолет, но тяжелая рука Сотника уже легла на плечо.

– Только попробуй.

– Но он же…

Сапог не договорил, забрался в темный угол, шмыгая мокрым носом, включил приемник.

Джейн, поджав ноги к животу, лежала на боку, вдыхая запах дождя и соломы. Казалось, она засыпает, и только шипение приемника слегка тревожило дрему…

Когда она открыла глаза, то не сразу вспомнила, где она и что происходит. И тут где-то неподалеку послышался рокот лодочного мотора, работавшего на низких оборотах.

Глава одиннадцатая

Сотников сидел на корточках у окна и вглядывался вдаль. Рядом с ним устроились Сапог и Палыч. Джейн подумала, что, наверное, вода уже на чердаке, впору выбираться на крышу, но оказалось, что их спасение – где-то совсем рядом. Она ясно слышала звук лодочного мотора. Звук все приближался.

Сапог упал на колени и замер, выставил вперед ухо, прислушался. Действительно, где-то неподалеку работал, захлебываясь на высоких оборотах, лодочный мотор. И вот из клочьев тумана, плывущих над водой, появилась лодка. Большая, похожая на баркас, задранным носом она рассекала волну. Оранжевая полоса по борту и даже номер 001. На носу сидел мужик в темном плаще, голова накрыта капюшоном.

На корме, управляя мотором, устроился второй человек. Он был одет в прорезиненный плащ защитного цвета и черную фуражку речника с золотистой кокардой. В лодке пара джутовых мешков, узел с тряпьем, даже фикус с пожелтевшими листьями. Отдельно от вещей, ближе к корме, поставили то ли телевизор, то ли коробку, завернутую в полиэтиленовую пленку. Лодка шла тяжело, мотор едва тянул такую тяжесть против течения.

– Это те, кого мы ждали, – сказал Сапог. – Люди. Видно, семейные. Спасают пожитки. Господи, глазам не верю!..

– Давай, Cерега, кричи, – приказал Сотник. – У тебя голос звонкий. – И подтолкнул Сапога в спину.

Когда лодка подошла ближе, Сапог через окно вылез на карниз дома, мигнул фонарем и заорал во всю глотку:

– Эй, граждане!.. Тут люди бедствие терпят. Слышь… Помощь нужна. Натурально, тонем.

– Сколько вас? – крикнул мужик в фуражке.