Приговорённые к Аду. Кровь ангела

«Риана просила меня за Люцифера, понимая, что его гибель близка. Она плакала, взывая к моим братским чувствам, убеждая, что восстание вспыхнуло не по его вине, что он лишь поддержал Левиафана и Вельзевула, замысливших уничтожить правящих Архангелов, натравив их друг на друга. Возможно, в этом кроется часть истины, однако пощады мятежникам не будет. И как бы ни молила меня Риана пощадить Люцифера ради неё и сыновей, я на это никогда не пойду. Да будут низвергнуты в Ад все те, кто посмел в своей гордыне пойти против Творца! Да сгинет в Преисподней их тело, кровь и семя! Столько душ погубил проклятый Люцифер, что я решил навсегда отречься от нашего с ним родства. У меня нет больше брата, а его дети никогда не узнают, чья мерзкая кровь течёт в их жилах!..»

– Вот, значит, как… – выронив дневник из ослабевших рук, побелевшими губами прошептал Нигар, глядя на последние строчки, расплывающиеся перед глазами. Голова внезапно закружилась. Его замутило от открывшейся ему ужасной истины.

Далее читать не имело смысла. Нигар знал имя своей матери, чтобы продолжать заблуждаться насчёт собственного происхождения. Их с Беллом мать звали Рианой. Она покинула Рай после того, как закончилось восстание. Теперь Нигар почти не сомневался, что Риана ушла не сама. Её изгнали, но, возможно, она по-прежнему жива…

А отец… У парня защипало в глазах. Он проглотил сухой комок, застрявший в горле.

Значит, отец не погиб… Его изгнали в Ад, приговорив к вечному заточению…

Нет, Нигару не было жаль Люцифера. Он вообще не знал, как ко всему этому относиться. Не знал, что теперь делать, как сказать Белл-Ориэлю, как дальше жить… Наверное, Михаил был прав, скрывая от них истину. Смириться с такой чудовищной правдой было непросто. Она выглядела столь немыслимой, столь ужасающей и разрушающей всё, что до сих пор являлось смыслом их существования…

Возвратив дневник на место, Нигар отрешённо наблюдал, как медленно закрывается потайная ниша. Почти не осознавая, что делает, парень телепортировался в библиотеку Тагаса, даже не убедившись прежде, что она пуста.

К его счастью, в подвале царила тишина, но Нигар не обращал ни на что внимания. Он задумчиво брёл по тёмному лабиринту, потом поднялся по серой лестнице сквозь скрипящие тяжёлые двери, пока не оказался снаружи под мягкими ласковыми лучами заката, окрасившего горизонт в насыщенный малиновый цвет.

Мысли разбегались, пелена из непрошенных слёз застилала глаза. Парень не представлял, куда держит путь, бредя мимо душистых акаций и созвездий из прекрасных цветов, буйно разросшихся вдоль тропинки. В груди что-то щемило, в голове стоял туман. Впервые Нигар сожалел, что не послушался брата и полез в эту чёртову келью. Страшная правда мучила, тяготила, не давала дышать. Она отравляла душу, вываливая её в грязи, в результате замарав, сделав недостойной, запятнанной, ещё более одинокой.

Нигар почувствовал себя монстром, нарушившим своим присутствием безупречную чистоту этого мира. Ему захотелось сжаться в комок, исчезнуть, испариться, обо всём позабыть, стереть из памяти то, что он узнал, вынырнуть из кошмара, очнуться от страшного сна.

Подумав о Белле, юноша всхлипнул от жестокой боли, внезапно пронзившей его сердце. Если Белл-Ориэль узнает правду, он этого не переживёт. Несмотря на то, что старший брат всегда был сильнее и рассудительнее, несмотря на то, что именно он всю жизнь заботился о младшем, вытаскивая того из всяческих передряг, Нигар знал, что Белл в душе слишком ранимый. Он добрый, нежный, наивный и всем сердцем верящий в силу добра. Чистоте его помыслов и разума мог бы позавидовать каждый ангел в Раю, а его чувству справедливости и ответственности удивлялся даже Нигар.

Но теперь… Что станет с Белл-Ориэлем, если сказать ему правду? Если вдруг откроется, почему Архангелы относятся к братьям с таким подозрением и пристрастием? Как признаться, что во всём виноват их отец?

Нигар мученически скривился, понимая, что для Белла это станет концом.

Он не сможет принять себя в качестве сына Люцифера – самого страшного врага всех времён. Он не сможет этого забыть, сделать вид, будто ничего не случилось. Белл сорвётся. Не выстоит, не сможет смириться. Он умрёт от тоски и боли, понимая, что в мире, который он так любит, ему места нет.

Этого нельзя допустить. Белл не должен ничего знать. И он не узнает. Впервые Нигар понял, что теперь настала его очередь защитить брата. Нужно самому принять правду, но спасти от неё Белла. Сейчас важно только это. Белл больше не может оставаться один, да и сам Нигар должен быть осторожен со своими способностями. Михаил считает младшего посредственностью и никчёмным неудачником. Что ж, пусть так и считает, но Белла в обиду Нигар не даст. Если нужно, защитит брата даже ценой собственной жизни…

Приняв подобное решение, юноша упрямо выдохнул, разогнав навалившееся отчаяние, потом решительно зашагал к полигону.

***