Приговорённые к Аду. Кровь ангела

– Идите скорее! Гавриил уже дал задания! – поторопил братьев Ориэль, пропуская их на большую открытую поляну, где в несколько рядов сидели ученики. У каждого в руках был свиток, на котором они старательно записывали всё, что говорил Архангел.

Взмахом руки попрощавшись с Авророй, которая тут же умчалась на другую поляну к девочкам, близнецы попытались как можно незаметнее устроиться среди учеников.

– Белл-Ориэль! – грозный оклик Архангела заставил братьев съёжиться и замереть на месте. – Подойди!

Белл опустил голову и послушно приблизился к учителю.

– Я здесь, Великий, – тихо проговорил он, замерев против Гавриила.

– Ты опоздал третий раз за неделю, – сверкнув огненными очами, молвил Архангел. – За это напишешь дополнительно три свитка о Великом сражении, и о том, как ты понимаешь порок непослушания.

– Да, Великий, – уныло кивнул мальчик, теребя в руках перо и пергамент.

– Иди на место и приступай к работе!

Белл кивнул и, выбрав небольшой холмик, поросший клевером, уселся на него, разложив на коленях письменные принадлежности.

– Нигардиэль! – позвал Гавриил второго брата, намеренно употребив полное имя мальчика, чтобы придать значимости моменту. Подросток уже успел плюхнуться на траву, усиленно изображая из себя послушного ученика.

– Я работаю, Великий, – подняв на Архангела невинный взгляд, отозвался парень.

– Ты тоже опоздал сегодня. Напишешь свиток о пороке притворства. Кстати, в прошлый раз ты так и не ответил мне свою партию из праздничного хорала. Я хочу послушать её сейчас.

– О, Великий, может, чуть позже? – с надеждой спросил мальчик, заозиравшись вокруг, и, краснея от многозначительных смешков одноклассников, которые те пытались скрыть, покашливаниями в кулачки.

– Сейчас, – уверенно повторил Гавриил, жестом приказывая юному ангелу выйти вперёд. – Ты выучил партию?

– Конечно, но я… – Нигар смолк, и весь его вид стал несчастным.

– Так спой нам, дитя.

– Да, Великий, – почти шёпотом выдавил Нигар, потом глубоко вздохнул и тихо запел:

«Да молчит всякая плоть человеческая и да стоит со страхом и трепетом и ни о чём земном в себе не помышляет: ибо Царь царствующих и Господь господствующих идёт на заклание отдать Себя в пищу верным.

Предваряют Его сонмы Ангелов со всеми Началами и Властями: многоочитые Херувимы и шестикрылые Серафимы, закрывая лица свои и воспевая песнь: Славьте Бога, хвалите Бога, восхваляйте Господа».

Голос мальчика срывался и дрожал, отчего он несколько раз сфальшивил, не попав в ноты. По рядам одноклассников побежали смешки. В конце концов, Нигар смолк, покраснев, как помидор.

– Не очень хорошо, – подвёл итог Гавриил, покачав головой. – Почему Белл-Ориэль не позанимается с тобой в свободное время, вместо того, чтобы распевать самому? Совмещал бы полезное с приятным.

– У меня нет голоса, Великий, – пробубнил Нигар, боясь поднять глаза на учеников. – Я не обладаю талантами Белл-Ориэля.

– Он не обладает никакими талантами, Архангел! – выкрикнул Неллиэль, которого тут же поддержали друзья. – И голосом не вышел, и ростом не удался. Крылья тоже недоразвитые! Прямо не ангел, а карлик какой-то!

– Поющий карлик! – прыснули со всех сторон юные ангелы, покатываясь со смеху. – Поющий карлик!

– Прекратите! – одёрнул всех Гавриил, нахмурив брови. – Нельзя обижать своих братьев, когда у них что-то не получается. Вы должны помогать друг другу!

– Не нужна мне ничья помощь! – внезапно выкрикнул Нигар, почерневшим взглядом обводя толпу одноклассников. – И у меня, кроме Белла, нет здесь больше братьев! – и, подхватив с травы свитки, он бросился бежать к воротам.

– Гин! – Белл вскочил, провожая брата тревожным взглядом. Затем тоже схватил свитки и помчался за ним.

– Вернитесь! – прикрикнул на них Архангел, но братья даже не остановились.

***

«Тёмная Грань» – так называлось единственное, по-настоящему тёмное место, в этом благословенном краю. Белоснежное снаружи и мрачное и пугающее изнутри, это здание предназначалось для тех, кто заслужил неодобрение Создателя или его высших ангелов.

Узкие коридоры, каменные кельи без окон, и массивные тяжёлые двери, способные сдержать любого ослушника. Именно в такой келье и находились сейчас Нигар и Белл-Ориэль. Они отбывали здесь наказание за свою дерзость и непокорность. Так распорядился Михаил, когда Гавриил доложил ему о происшествии на занятиях. Теперь братья должны были провести четыре дня в заточении без еды и питья.

– Белл, как думаешь, сколько мы уже здесь? – тоскливо поинтересовался Нигар, безрезультатно прислушиваясь к звукам снаружи. – У меня ощущение, что нас похоронили заживо.

– У меня тоже, – вздохнул Белл, облизав пересохшие губы, и пытаясь согреться, укутавшись крыльями. – Хоть бы луч света увидеть.

– Пить очень хочется… И есть… – младший брат встал с пола и прошёлся взад-вперёд по крохотной комнате. – Как думаешь, сейчас день или ночь?