Приговоренные к приключениям (СИ)

Что-то я увлекся размышлениями, которые увели меня далеко от главной темы. Как быть с Потрошителем? Я закурил трубку и принялся изучать карту Лондона, которую оставил кто-то из посетителей. Карта из магазина Стэнфорда, напечатанная на дешевенькой бумаге специально для приезжих, мятая и захватанная пальцами, была покрыта разнообразными пятнами, и, похоже, в нее заворачивали соленую рыбу. Но свою задачу она выполняла исправно, здесь было указано все, что нужно. Правда, без увеличительного стекла некоторые переулки не разглядеть, до того мелко. Я отыскал на карте Тауэр, потом лондонские доки, скользнул взглядом по Коммершиал-стрит. Ради интереса отыскал Марк Лейн, наше временное пристанище … С чего начать?

Думал я долго, мысли то и дело перескакивали с одного персонажа той давней, темной и зловещей истории на другого. Кто? Кто из них? Где они сейчас?

Так ничего толком и не придумав, я махнул на все рукой, решив, что свежая голова куда важнее. И отправился спать.

Вар, кстати говоря, чувствовал себя в этой эпохе просто прекрасно, несмотря на его жалобы. Когда он впервые появился на пороге в клетчатом пиджаке, добротных брюках на подтяжках, жилетке с часовой цепочкой и синей рубашке, его с легкостью можно было принять за коренного лондонца. Разве что ширина плеч и непривычная для здешней моды бритая голова под котелком выделяли его из общей людской массы. Мой приятель мгновенно обзавелся полезными знакомствами, побоксировал с чемпионом квартала Фредди Лейнстером, отправив того в глубокий нокаут, чем завоевал огромное уважение местных «деловых»; придирчиво изучил цены на мясо, уголь и пиво. И, конечно же, посетил пару злачных мест.

– Театр тут – полный отстой, – поделился он своими впечатлениями, вернувшись однажды под утро. – Я в школьном драмкружке лучше играл. Представляешь – на сцене какой-то придурок изображает отважного рыцаря Ланселота, который спасает девицу из лап дракона. Дракон, ясное дело, из говна и палок… то есть, из какой-то рогожки с дерюгой пополам, на Ланселоте доспехи из картона, про меч я вообще не говорю. Но это все ерунда, народ-то пришел посмотреть на невинную девицу, ждущую своего спасителя. На девице, как полагается, из одежды только цепи. Кстати, откуда они у дракона взялись, непонятно. А лет той невинной…! Больше, чем дракону, и на лице такой слой штукатурки, что я в Японии меньше видел на актерах кабуки. И ничего, публика орет в восторге, хлопает, кругом ворье карманы чистит, только свист стоит, кому-то морду бьют – тут это называется «джентльмены боксируют». Здесь же пьют, едят, читают газеты. В общем, культура по высшему разряду. Хорошо, что семечек еще не придумали, там бы шелухой по колено все было завалено…

Оставив меня в глубочайшем изумлении (как-то трудновато было представить себе Вара, играющего на сцене), он поднялся к себе и уснул сном праведника, чтобы на следующее утро уже греметь сковородками у плиты, нехорошо поглядывая на трехногий стул, когда-то бывший поваром.

Мне в Лондоне, как всегда, досталась почетная, но хлопотная роль бармена. Стоять за стойкой, наливая пиво и выслушивая истории – не самое простое дело. Особенно если в паб постоянно заходят те, кому позарез нужен глоток джина. И кто остается страшно недоволен тем, что никакого джина нет. Пару раз приходилось доходчиво объяснять, кто здесь неправ. До одного случая.

В тот вечер все было прилично. Я уже размечтался о том, что через пару часов паб закроется и настанет полное благолепие, но тут на стойку упала тень, я поднял глаза и все мечты моментально испарились.

– Эй, друг! – рев, раздавшийся из глотки этого монстра, с трудом походил на человеческий голос. Больше было похоже, что ожила иерихонская труба. – Нацеди-ка мне джина! Да побольше, не жмись, а то вашими стаканами только детей пугать!

Росту в этом морячке было поболее двух метров, а ширина плеч такая, будто под грязную рубаху вставили стальную балку, да так и забыли вытащить. Руки, каждая толщиной с мою ногу, и голова – крохотная, с носом-картошкой и маленькими глазками в окружении бесцветных ресниц. Моряк Попай на максималках какой-то. И гораздо менее дружелюбный.

– Оглох, что ли? Джин тащи! – снова заревел этот голем, стуча по стойке татуированной ручищей. Доски жалобно затрещали.

– Не подаем, – сказал я, прикидывая, какой ожидается разгром. Голем замер, через несколько секунд на его бесформенной морде появилось выражение совершенно детской обиды. Из-за его спины высунулась какая-то гнилозубая физиономия.

– Э-э! Землячок, ты не понял Барни, что ли? Не шути с ним, он шуток не понимает! Давай джин!

– Ты откуда, с Андаманских островов сбежал, что ли, рыло каторжное? – вежливо осведомился у него Вар, который незаметно вышел из кухни, и теперь занимался тем, что неспешно наматывал на кулак толстый кожаный ремень для правки опасной бритвы, который до этого висел на дверном косяке. – Там теперь таких клоунов держат? А вы вместе отлично смотритесь, прямо Панч и Джуди.

– Чё? – от неожиданности поперхнулось каторжное рыло и вытянуло щетинистую шею. – Барни, чё он там вякнул?