Приговоренные к свету (сборник)

Между тем бой между огненным соколом и черным драконом продолжался. Воды озера, посреди которого барахтались сражающиеся, кипели и летели фонтанами во все стороны, превращаясь то в дымные струи, то в огненные смерчи, то в потоки жидких металлических брызг. Однако вскоре сокол начал слабеть, дракон раз за разом ударами голов и лап вгонял его в озеро, и становилось очевидным, что долго огненнокрылая птица сопротивляться не сможет.

Влад и Антон выстрелили по два раза, истратив последние пули и стрелы, но в уязвимые места на теле дракона не попали, и тот продолжал добивать сокола, терявшего вместе с перьями и свою силу.

Попытались отвлечь монстра и Георгий с Пашиным, метнув в дракона клинки бледного света. Их атака оказалась более удачливой и результативной, нежели стрельба товарищей. Дракон, получивший пробоины в черной бугристой броне шкуры, взвыл, дернулся, оглядываясь на обидчиков.

Илья поднял уморь, чтобы направить разряд в морду чудовища, но вдруг побледнел и без сил опустился на разорванную трещинами почву. Он израсходовал практически все запасы энергии.

Владислава бросилась к нему, прижала голову к груди.

– Илюша, милый, не умирай!

Дракон раскрыл пасть средней головы, собираясь метнуть язык пламени, но Георгий опередил его, метнув флягу с ниргуной, вложив в бросок всю свою незаурядную силу.

Сверкнув сине-фиолетовым огоньком, фляга влетела в пасть средней головы зверя и взорвалась!

Дракон потерял обе челюсти, с хриплым воплем взвился вверх, ошеломленно затряс двумя оставшимися головами.

Сокол, израненный, потерявший почти все оперение, погасший, но несломленный, опомнился, снова ринулся на врага, сумев потеснить его к границе острова, за которой начиналась стихия алого огня и света. Но дракон быстро пришел в себя и ударом хвоста выбросил сокола в алую пропасть. Обернулся, разевая две пасти, словно улыбаясь в предвкушении расправы с пришельцами из мира Яви, существами из плоти и крови, и медленно пополз к ним, гримасничая, дергая зазубренным хвостом.

Десантники попятились, сжимая в руках ножи.

– Похоже, кранты, парни! – криво улыбнулся Ратников.

Георгий оглянулся на Данилу, торопливо раскладывающего на плоском бугре дощечки рун. Максим стоял рядом с глазами в пол-лица, находясь в ступоре.

– Что там у вас?!

– Заканчиваю! – отозвался Данила.

– Максим, пой!

Певец отрешенно посмотрел на Витязя, пошевелил губами, но ничего не сказал. По-видимому, он перешел грань эмоционального насыщения и с трудом понимал, где находится.

– Есть! – воскликнул Ломов-младший, укладывая в центр креста-Володаря последнюю дощечку.

Над крестом тихо встал столб призрачного серебристого сияния.

Дракон на мгновение замер, потом с громоподобным рыком бросился вперед.

– Максим!

Бусов посмотрел на стремительно мчавшегося к ним через озеро зверя, сделался белым как бумага, шевельнул губами, по-прежнему находясь в странном оцепенении.

– Максим, милый! – подскочила к нему Владислава, схватила за руку, погладила по щеке. – Пой! Ты сможешь! Иначе мы погибнем!

Певец вздрогнул, открыл рот, заторможенно глядя на приближавшееся исчадие ада.

Владислава развернула его к себе, взмолилась:

– Смотри на меня! Пой!

Максим сглотнул, снова открыл рот и снова не издал ни звука.

Валерия, не выдержав, спрятала голову на груди Антона.

Ратников вдруг бросился навстречу монстру с криком:

– Врешь, не пройдешь!

Дракон домчался до него, наступил передней лапой… точнее, хотел наступить и наверняка раздавил бы как букашку, но в последний миг рядом с островом возникла дымящаяся белая фигура, и огромная рука выхватила полковника прямо из-под лапы зверя. Дракон затормозил, упираясь передними лапами в берег озера, проделал в нем две рваные борозды.

– Светогор! – ахнул Влад.

Дракон выдохнул два клуба пламени.

Великан в дымящейся одежде – складывалось впечатление, что он стоит в море по колено, рядом с островом – небрежно отмахнулся мечом, и два огненных шара с гулом унеслись в багровый «космос».

Ратников трепыхнулся в его руке, и Светогор опустил полковника на берег озера.

Из-за кромки острова вынырнул помятый, израненный сокол. Глаза птицы горели янтарным огнем, и в них не было страха. Легенды, созданные сказителями Яви, точно отражали суть Финиста – возрождаться из пепла и укреплять тем самым души людей.

Дракон качнулся было к нему, разевая пасти, но Светогор ловко подхватил огненноперую птицу, погрозил пальцем черной твари.

– Птичку нашу попрошу не обижать.

– Это нечестно, – сварливым тоном заговорила вдруг левая голова дракона вполне человеческим языком. – Ты не имеешь права, старик!

– Не имею, не имею, – согласился великан. – Да время мое пришло. Зови своего хозяина.

Обе морды зверя – Илья вдруг узнал в них изображение Лика Беса на Вратах Морока – с сомнением посмотрели на грозного противника и ухмыльнулись. Именно так можно было объяснить эту гримасу.

– Ты белены объелся, старик? Да если я позову Господина…