Приговоренные к свету (сборник)

– Ты же один… – не выдержал стриженый амбал, обнаруживая недюжинные аналитические способности.

– Это вы видите одного, – усмехнулся Илья. – А если внимательно присмотритесь к пейзажу, то увидите как минимум три ствола, любующихся вашими рожами. Ну так как, договорились или мне для вящей убедительности надо кого-то списать в расход?

Илья передернул затвор «волка».

Это подействовало.

– Мы обрываемся…

– Отлично! Эй, коллега, достань-ка пушку из бардачка, – обратился Илья к амбалу. – А то она покоя не дает твоему напарнику. Медленно, рукоять вперед.

Стриженый передал пистолет – еще один «макаров», но старый, образца семидесятых годов прошлого века.

Илья разрядил его, бросил под водительское сиденье.

– А эти пушки я заберу с собой. Звони коллегам в подъехавшей «Сонате».

– Кому? – сыграл удивление водитель.

Илья ткнул пистолетом ему в ухо.

– Не клей казака! Звони! Скажи им, пусть уезжают.

Водитель достал мобильник, набрал номер:

– Муся, сваливаем отсюдова… Да не бузи, тут все схвачено, локш потянули…. Встретимся на шиве, у моста… Не, нас тихарь пасет, фишку рубишь?!

Серебристая «Соната» тронулась с места, выехала со двора.

– Дай трубу, – сказал Илья. Взял мобильник, нажал несколько кнопок: – Второй, я Первый, проследи за серебристой тачкой… задерживать не надо… я уже выпуливаюсь. Конец связи.

Илья стер набранный номер из памяти телефона, кинул трубку водителю.

– Свободны! Пока. Еще раз увижу ваши рожи или замечу слежку – спущу всех своих собак! Уяснили?

Оба бандита дружно кивнули. Действия, манера держаться и переговоры Пашина произвели на них впечатление.

Илья вылез из «Нексии», сунул пистолеты под мышки, под рубашку, показывая, что готов пустить их в ход в любую секунду.

«Нексия» с трудом развернулась во дворе и уехала.

А Илья трезво подумал, что теперь придется работать по прикрытию Кирилла Ивановича всерьез, по полной программе, иначе неведомого Садыка Сейтакова по кличке Бек не остановить.

Кто-то посмотрел ему в спину. Он резко обернулся.

К нему вдоль шеренги автомашин подходил пожилой мужчина в обычной летней одежде, с простым русским лицом, отмеченным сеточкой морщин под глазами и у губ, чем-то похожий на все того же Георгия, Витязя на службе Рода. Сверкнули голубые глаза, на губах обозначилась легкая улыбка.

– Илья Константинович?

– Здравствуйте, – пробормотал Пашин, догадываясь, что это приехали друзья Фоменко, которым тот позвонил.

Глава 9 Звуки Му

В Москву Максим летел счастливым человеком.

Во-первых, он успешно сдал выпускные экзамены.

Во-вторых, его официально уведомили, что он принят солистом в Московский оперный театр.

В-третьих, ему удалось без особых эксцессов расстаться с подругой, которая намеревалась женить его на себе. Любовь прошла, но Соня упорно не хотела этого понять и добивалась своего, пока окончательно не стало ясно, что они ошиблись друг в друге.

Расставание получилось грустным, а душе стало легче. Судьба свела их два года назад и развела. Как шутил приятель Максима Коля Молок: на свете есть лишь одна женщина, предназначенная тебе судьбой, и, если ты не встретишь ее, ты спасен.

Конечно, Максим отметил свою удачу, причем дважды – в кругу семьи и в компании друзей. Однако уже во вторник, двадцать второго июня, его посадили в Архангельске в самолет, и он полетел в Москву, радостно предвкушая искусы столичной жизни.

Рядом с ним оказался молодой парень, ровесник Бусова, веселый и жизнерадостный. Они познакомились. Парня звали Валерием, а работал он барменом и жил в Москве.

– Родичей навещал, – сообщил он. – В Архангельске живут.

Разговорились.

Валерий пожаловался на чиновников городской Управы, затеявших волокиту с документами на приобретение участка на берегу Белого моря.

– Хочу коттеджик себе финский поставить, – признался бармен. – А они устроили чехарду с хождением по мукам. И каждый норовит подчеркнуть свою власть. Мзду не берут, боятся, много их таких посадили за взятки, но и дело не продвигается. Знаешь, сколько они в среднем получают в месяц?

– Нет, – качнул головой Максим.

– Больше пятидесяти тысяч! Депутаты законодательного собрания, кстати, еще больше. А зарплата учителя равна всего двум-трем тысячам. Улавливаешь разницу?

– Откуда ты знаешь?

– Мой друг работает учителем в гимназии. Да и я, между прочим, – Валерий чуть смутился, – заканчивал пединститут. А работаю барменом.

Взлетели. Стюардессы начали разносить напитки. Максим взял томатный сок, Валерий заказал минералку. Одет он был модно, в летний костюм песочного цвета в тонкую частую полоску и в дымчатую кисейную рубашку. На шее не крестик на цепочке, как поначалу показалось Максиму, а какой-то серебристый значок в форме ладошки. И пахло от него не потом, а дорогим лосьоном. Лицо загорелое, овальное, прямой нос, карие глаза, прямые губы, твердый подбородок. Парень наверняка нравился девушкам и знал об этом. А вел себя просто, достойно, не переступая грани вседозволенности и всезнайства.