Приговоренные к вечности. Часть 1. Остаться в живых

— Ну и пусть, — отмахнулся Даллах. — Сделал свое дело и иди домой, не пытайся там ничего изучать. Побудь человеком.

Побыть человеком…

— Даже не знаю, получится ли у меня, — вздохнул я.

На самом деле у меня отлично получилось. Окна моей палаты выходили в яблоневый сад и просыпаясь, я каждый день видел белые и розовые цветочные бутоны. Очаровательные лэйсе, айоры и нигийки приносили мне еду, лекарства, делали разнообразные массажи, от которых я вспоминал, что я не только человек, но еще и мужчина, услужливо провожали в лечебные бассейны и ванны, развлекая приятной беседой или чтением, пока я в них валялся. Мне хватило недели, чтобы от ранений остались лишь тонкие шрамы, и меня наконец перестало шатать при подъеме вверх по лестнице.

Целитель, занимавшийся моим лечением, предложил обсудить результаты, когда я, снова почувствовав себя живым и бодрым, засобирался на выход. Мы встретились в саду, под ветвями цветущих яблонь: я, Даллах, и кицу-целитель.

— Нам удалось установить, каким именно ядом вы были отравлены, — сказал немолодой хмурый кицу. — Результаты исследований нас… озадачили.

Даллах бросил на него вопросительный взгляд.

— Вещество, лежащее в его основе, довольно широко распространено среди Двуликих. Это наша собственная разработка, весьма удачная, надо сказать, — продолжил он. — Мы его применяем, чтобы удерживать Двуликого в человеческом облике. Существует целая группа заболеваний, связанных с физиологией Двуликих, последствием которых является нарушение контроля внешнего облика. У многих Двуликих с наступлением старости ухудшается контроль над человеческой ипостасью. Мышцы, отвечающие за трансформацию, дряхлеют, и Двуликий не может завершить смену облика, чаще всего — при переходе из звериного в человеческий. Другой случай — это частый сброс человеческой и застревание в звериной ипостаси, причина которому — старость. Случаются подобные нарушения и у детей. Дети быстро учатся удерживать человеческую ипостась, уже к семи годам они прекрасно контролируют себя, но есть и такие, у которых эта функция отстает в развитии. Наш препарат позволяет удерживать человеческий облик как пожилым Двуликим, так и детям с нарушениями в развитии.

Даллах кивнул.

— Помню эти разработки, — подтвердил он.

— На базе того же самого вещества сделан мощнейший яд, полностью парализующий рецепторы, отвечающие за трансформацию. В месте проникновения он их отключает, вызывая паралич окрестных мышц.

— Есть предположения, кто его мог сконструировать?

— Мы могли, — серьезно ответил кицу-врач. — В первую очередь — мы сами, в анклавах Повелевающих жизнью. Эрлен — во вторую. Горностаи — они занимаются всем понемногу. Кроме того, я бы не стал сбрасывать со счетов Дом Кошки. Их исследования и разработки хоть и меньше по объемам, но весьма интересны и необычны.

— Ты там ничего плохого Лани не делал? — хихикнул Даллах, глядя на меня. — Я же знаю, она до сих пор к тебе бегает, когда ей хочется порыдать на чьей-нибудь широкой груди…

Я сделал вид, что намек меня не касается.

— Что можно сделать, чтобы избавиться от последствий? — спросил я.

— К сожалению, у меня нет ответа на ваш вопрос, — вздохнул кицу. — Препарат вызывает реактивный ответ мышц, отвечающих за трансформацию. Сигнал к смене облика поступает от мозга к мышцам, но мышцы не перестраиваются, потому что препарат блокирует рецепторы, имеющиеся у Двуликих и управляющие перестройкой тела. Но у вас, у Вечных, другой механизм. У вас, собственно, этих рецепторов нет, потому что вы — люди, постоянные обликом. Трансформация у Вечных происходит за счет той силы, что в вас вселяется, это трансформация энергии в материю. Тот, кто сделал яд, пошел физиологическим путем, заблокировав прохождение нервных импульсов от мозга к мышцам, но по сути, ваша физиология нормальным законам не подчиняется.

Я ничего не понял, но сделал вид, что слежу за рассуждениями врача.

— Вас можно считать полностью здоровым с человеческой точки зрения, — закончил кицу. — Мне было любопытно наблюдать за такой стремительной регенерацией. Обычный человек бы, конечно, от таких ранений скончался. Это показывает нам, что симбиоз вечной сущности и человеческой не нарушен. Возможно, для решения проблемы следует… всего лишь немного подождать.

— Некогда мне ждать, — проворчал я. Даллах бросил на меня настороженный взгляд, но больше ни о чем спрашивать не стал.

Я о многом умолчал, несмотря на желание выговориться. Особенно про Сашу. Что-то удерживало меня от откровенности на эту тему, да и я сам еще не решил, как относиться к нарождающейся проблеме. Зло это или все-таки благо? Очень многое зависело от человека, а вот о том, какой он человек, надо расспросить Юлю, она знает его лучше всех в мире.

Когда кицу ушел, Даллах все еще задумчиво глядел на меня.

— Знаешь что? Позволь Ворону вырваться на свободу. Ипостась все равно сильнее человека, и если, как считает наш доктор, физиологически ты здоров, то надо всего лишь позволить Вечному Ворону взять верх.

— Может быть и надо, — проворчал я. — Но это как раз та часть дела, которую я люблю наименьше всего.