Приговоренные к вечности. Часть 1. Остаться в живых

— Но тогда зачем? — продолжил я. — Мы не можем усилиться за счет других. Наши сферы влияния определены ипостасями. Что будет делать Вечный с этим оружием? Ну отхватит кусок домена у конкурента. Чуть больше разумных добавят еще одного Вечного к своему домашнему кругу идолов. Ну станут какие-нибудь араки с Ар Ирана чтить не только Даллаха, но и Эрлен. Станет она чуть сильнее — самую малую толику. В принципе, только молодые Вечные балуются с перетягиванием одеяла на себя. Все мы через это проходим после обретения ипостаси, — я улыбнулся, вспомнив себя самого. — И все — успокаиваемся через некоторое время.

Ширин опять покачала головой, глядя на меня печально и иронично.

— Упрощаешь, — сказала она. — А еще… ты не делишь свою землю с другими.

— Делю, — возразил я. — С Даллахом. С вездесущей Лани и Вагабром, с Ревалем. Да со всеми остальными.

— Нет, — усмехнулась она. — Элезия — полностью твоя. Ты там главный. Остальные — так, дополнение. Несколько очагов, не более. Подумай… Чем больше тебе поклоняются, тем больше у тебя возможностей. Я, например, не могу вырасти до гигантских размеров, когда летаю. Могу увеличиться вдвое, но это мой предел. А хотела бы. Эрлен и этого не может — у нее только один, статичный размер ипостаси — очень большая хищная кошка. Она не может присвоить неживую материю, когда обращается — тряпки теряет. Ты при обращении в Ворона берешь все, что на тебе, даже металл, и возвращаешь обратно — перерабатываешь. Я — нет, только одежду и кристаллы, остальное с меня сваливается при трансформации. Даллах и Гевор делают то же самое, а Лануэль — нет. Видишь, какая разница… Подумай, что делает тебя сильнее их? Территория и количество чтящих Ворона? Или что-то другое?

— Ну, мы вообще разные, — проворчал я. — Сами ипостаси, как мне кажется, изначально наделены разными возможностями.

— Если ты подерешься с Гевором в теле ипостаси, кто победит?

— Не получится у нас поединка, — улыбнулся я. — Он на земле, я в небе. От меня он увернется, а до меня не допрыгнет. Фарс, а не поединок.

— Хорошо, а если с Нигейром?

— Я не представляю Нигейра живьем, — признался я. — Как, впрочем, и все мы. Но думаю, против Змея в боевом облике мне не выстоять ни в небе, ни на земле.

— Что если кто-то из нас хочет изменить возможности своей ипостаси и ищет для этого пути? — предположила она.

— Думаешь, Либрум Аспида хранит ответ?

Ширин пожала плечами.

— Почему нет? Наги прошлого знали и умели во много раз больше, чем сейчас. Но знаешь… Насчет боя с Нигейром, — она лукаво улыбнулась. — Я бы поставила на тебя.

Я скептически поморщился.

— Я в тебя верю, — заключила Ширин.

Глава 19. Наган-Карх

Юлька с тоской смотрела на величественные пики гор на чистейшей, незапятнанной облаками лазури. Солнце и холод. Воздух настолько свежий, что, кажется, имеет собственный вкус. При взгляде на вечнозеленые долины, лежавшие у подножья, накатывало умиротворение и покой, но стоило отвернуться, и пустота, помноженная на безысходность, мгновенно возвращалась. Стоило закрыть глаза — и жуткие, парализующие волю темные глаза хозяина Наган-Карха неотвратимо всплывали в сознании, заставляя съеживаться от страха.

Эх, если бы ей попасть сюда в других обстоятельствах… например, путешествуя по землям Ар-Соль в веселой компании друзей. Прийти в замок на экскурсию, разглядывать фрески, обильно украшающие его стены как внутри, так и снаружи, посидеть за столом в огромной библиотеке, с восхищением и ужасом задирая голову вверх, к сводчатому потолку, и пытаясь представить, как это люди забираются на такую высоту, да еще с толстенными фолиантами в руках, да еще и не падают. Побродить по стенам, издалека любуясь сочной зеленью горных долин с их крохотными часовнями, аккуратными домиками, рыжими петлями наземных дорог с каменными столбами, на которых, как в Элезии Ворона, здесь изображали жутковатого крылатого змея. Вдыхать сладкий воздух, от которого чуть кружится голова, и ощущать себя легкой, беспечной и бессмысленно счастливой…

Вместо этого она изо дня в день бродила по замку Нагов, как привидение, с тоской вспоминая диковатых и добродушных хойгоров и их непритязательную и незатейливую, но такую простую и уютную жизнь. Здесь, в этом удивительном месте из древнего камня, стекла и стали на окраине Кархи, в цитадели ордена Аспида, ее навязчиво преследовали тени. Тени шестилапых тварей на фоне грязно-алого неба, черных скал, равнодушных людей в сером, стремительных фигур в черном, синем и золотом, и пугающая тень иссиня-черной птицы, на несколько мгновений закрывшая небо. Саша, отважно бросившийся на врагов с одной лишь перчаткой, и смеющийся, болтающий ерунду Димка…