Приговоренные к жизни

Потом мы говорили об уничтожении национальных особенностей, колоритных самобытных особенностей людей в разных странах под напором стандартов Нового Мирового Порядка. Про Штаты, как полигон для подобных наступательных технологий. Многие люди убеждены, что все эти злодейства дело рук американцев, но мы не верим этим бабушкиным россказням про очередную империю зла. Америка просто участник игры, довольно старая форма империализма по сравнению с тонкими инструментами Нового Мирового Порядка, небольшой кучки амбициозных и даже симпатичных в чём-то людей, имеющих превосходный исторический шанс взять под свой неусыпный контроль все население планеты. Построить гиперзавод производства-распределения благ и глобальный механизм слежки за всеми обитателями — вот принципы кнута и пряника Системы. Управленческие кабинетики с кадрами и Европы и Штатов, исследовательские лаборатории Японии и Кореи, газонефтенасосные станции России и Ближниго Востока, сырьевые базы Африки и Латинской Америки и громадный непочатый рынок рабской улыбчивой силы из Азии. Миллиарды радостных от выпавшей им счастливой доли работать в транснациональных корпорациях черноволосых рабов — картина захватывающая дух; мелкопакостным фараонам Египта и не снилось такое. Как известно, специализация повышает производительность….. И контроль.

А-а, ещё про soft-ideology болтали, поп-культуру, поп-музыку в частности. Про Ленина зашла речь, куда уж без него. Сошлись на том, что его псевдоним происходит от слова «лень». Лень — это двигатель человеческого развития. Если б не было чувства лени — не было бы ничего открыто, изобретено, сдвинуто с насиженного места.

Я окончательно и бесповоротно опьянел с крепкого пойла под прозвищем «бакс-батл», 0.7л./$. Опьянел, как всегда, раньше El Diablo. И он начал беззлобно прикалываться над моей зигзагообразной походкой, когда мы пошли отливать в Университет (так вот зачем он там стоит!). На обратном пути я выкрал у охранницы с видом валькирии с блокпоста самопишущее перо на длинной пеньковой верёвочке. Мы присели на скамеечку, и я стал аккуратно писать свежепридуманный текст песни «Дядя мент, сделай мне минет». Группу сколачиваем. Вышла охранница-валькирия, проорала что-то, не разобрать издалека ничего кроме «….сволочи……ручку…..». Перебрали уже сотню названий: «Бесы», «Werewolf», «Объединённый фронт живых и мёртвых», «Х.У.Й.» «Drum-Театр», «Дай Всевышнему пизды!», «Конница маршала Конева», «Кунст-Камера», «Мажьте жопу ванилью», «Политрук ДракУла» и прочее. Группа, вернее, идея о ней и долговременный запой временно заслонили собой самоубийство, увели неминуемо приближающийся смертельный асфальтовый удар в сторону. Brutality. Fatality. Дьявол дал хоть какое-то развлечение после моей недавно окончившейся жизни. Не уговаривал, не обвинял в предательстве, не шантажировал ответственностью перед родственниками, а просто предложил. Обрисовал его радужные весёлые стороны. И я отложил нажатие клавиши Escape на потом, с лёгкой серебряной тоской поглядывая на высотку. Музыке быть! А El Diablo не человек, матёрый человечеще, так его перетак.

Обмен веществ у нас разный (вот где сказываются географические широты его детства, проведённого в пекле Средней Азии, и моего, проведённого в ледяных ветрах заполярья Таймыра). Когда я трезвею, он начинает пьянеть. Он, как физик-практик, называет это разнофазовостью и предлагает мне начинать пить на полчасика позже его. В общем, сидели на траве, песни горланили. Они эхом разлетались по поверхности буро-зелёной жижи под валом, поросшей тиной, и застревали в засохших камышах. Иногда el Diablo говорил что-нибудь несвязное с основной темой вечера («…Крокода-а-айл!..»), откидывался на отъетый бочок и богемно, по-джентельменски поблёвывал, затем в нужных местах с нужной ноты присоеденялся к моим ариям из нескончаемого репертуара русского рока. Странно, но русский рок мы уже давно не слушаем, расползлись в свои тёмные шахты непопулярных в народе стилей. Но вот попеть старьё всякое — всегда пожалуйста. Отголосок подсознания. Убит наповал ещё один день. Омнибусы уже не ходят. Я долго болел, а потом умер. Так появился я.