Приговоренные

– Зачем тебе моя жизнь? Я прошу пощады. У меня больной сын. Если меня не станет, кто позаботится об этом парне? Он просто умрет с голоду. – Медленно перебирая ногами, Лихно пополз к Джейн. – И еще у меня внуки, две девочки. Не станет меня – девчонок отдадут в приют, и жизнь у них будет ничем не слаще, чем у того паренька… Ну, который, ну… умер от удушья.

– Не двигайся! – сказала Джейн, отступая на пару шагов. – Откуда ты знаешь, что мальчик умер от удушья?

– Я видел, как он лежал… Ну, я так понял, что его придавило тело отца. – Лихно выразительно шмыгнул носом. – Люди, придавленные тяжестью, обычно умирают от асфиксии.

– Мальчик жив, – со злорадством ответила Джейн. – Я напоила его водой и принесла в поселок. От испуга он лишился чувств, а когда пришел в себя, спрятался за телом Аносова. А позже за камнем.

– Ну слава богу. А я уж плохое подумал. Слава Господу…

На этот раз Лихно без всяких усилий улыбнулся, будто искренне радовался чудесному воскресению мальчика. Пока он ползал на коленях, протирая штаны, расстегнулась пуговица пиджака, и теперь, чтобы достать шестизарядный короткоствольный револьвер, рукоятка которого торчала сбоку из-под ремня брюк, ему достаточно всего полутора секунд. Движение хорошо отработано. Ему не требуется время, чтобы прицелиться, расстояние до Джейн небольшое, метров восемь. Вытаскиваешь ствол, нажимаешь на спуск. Бах! И езжай в Стамбул.

– Спросите у мальчика, я был добр с ним. Нашел его в клоповнике под названием детский дом и привез сюда. К родному отцу. Спросите… – Лихно ждал момента, когда эта стерва немного расслабится, решив, что ей ничего не угрожает, опустит руку с пушкой. И тогда… Первую пулю он пустит в живот, вторую – в коленный сустав ноги. Потом поставит в машину сумку с компьютером. Еще раз проверит, не оставил ли чего в доме, добьет жертву выстрелом в голову и оставит труп в этом дворе. – Послушайте… Я не вымогатель, поверьте. И не убийца. У меня нет собственности, на банковском счете небольшая сумма, сущие копейки. Аносов, покойный отец мальчика, был должен мне большие деньги. Я согласился списать долг наполовину, но он не хотел отдавать и этого. Этот проклятый долг стал для меня вопросом жизни и смерти. Пришлось принять крайние меры…

Радченко открыл глаза и увидел, что солнце по-прежнему светит, а по камням ползают крошечные черные муравьи. Только пулемет на другой стороне оврага молчит, стихли выстрелы и крики бойцов. Он приподнял голову – карабин и бинокль, припорошенные пылью, лежали рядом, а фляжка с водой куда-то подевалась, подполз как можно ближе к уступу, за которым начинался спуск вниз, и посмотрел в сторону поселка.

Людей не было нигде. Справа посередине равнины темнел обгоревший остов автомобиля. Дома с балконом больше не было, на его месте дымились отвалы кирпичей, битой черепицы и обуглившихся балок. Потом взглянул на часы и подумал, что был без сознания час с лишним. Или два часа? Подняв бинокль к глазам, Дима тут же вздрогнул, будто увидел призрак. Возле растрескавшейся стены стояла живая Джейн. В вытянутой руке пистолет. Но с этой позиции не видно, на кого направлено оружие…

Голова продолжала кружиться. Он с усилием поднялся на ноги и глянул вниз. Спуск довольно крутой. Есть шанс не свернуть шею и не поломать ноги, если двигаться медленно и осторожно. Повесив на плечо ремень карабина, Радченко шагнул вперед.

Сейчас Джейн сама была готова заплакать от бессилия. Она шла сюда с твердым намерением раздавить эту мразь. И в тот момент, когда остается пустить пулю между вечно прищуренных водянистых глаз негодяя, у нее не хватает духу нажать на спусковой крючок.

– Когда меня похитили и бросили в подвал, там была женщина, – сказала она. – Кто она? Нет, я спрошу по-другому: я убила ее? Это правда или…

– Ни боже мой! – ответил Лихно. – У этой бабы такое здоровье, что она переживет нас с вами. Ну, в тюремную камеру заключенных часто подсаживают провокатора, который организует драку или убийство. А потом судят невиновного. Так и с этой…

– О чем ты?

– Давным-давно эта баба выступала в театре – да, да, она настоящая актриса. Позднее отбывала тюремное наказание за мошенничество. Когда вышла на волю, я предложил ей что-то вроде работы. Чтобы организовать всю эту музыку, потребовался нож с лезвием, уходящим в ручку, и около литра свежей коровьей крови. Ваши нервы были расстроены, и вы приняли эту инсценировку за чистую монету. А дальше сами все знаете…

– Не все, – помотала головой Джейн. – С чего началась эта история? Кто еще в ней замешан?

– Я расскажу, – кивнул Лихно. – Вы узнаете всю правду. Горькую правду. Только наберитесь терпения. Мне потребуется время.

– Говори. Руки можешь опустить, но с коленей не поднимайся.