Приговоренный

Через минуту послышались мягкие шаги ног, обутых в шлепанцы, и взволнованный женский голос спросил:

— Кто там?

— Это я, Вера, — почему-то застестявшись, произнесла бывшая однокурсница.

Глазок, светившийся на двери, закрыло тенью. Хозяйка оглядывала пришельцев. Судя по всему, Инна узнала Веру, потому что замок щелкнул и дверь открылась.

— Верунчик! — Инна оказалась сдобной, одних габаритов с Надеждой, и, радостно облапив свою старую подругу, расцеловала ее в обе щеки. Она была одета в легонький халатик и, похоже, больше ни во что. Клык сразу пригляделся к прихожей. В нее выходили сразу четыре двери. За одной просматривалась кухня, окно которой выходило на двор, за другой — просторная комната с диваном и ковром, две остальные были закрыты.

— Познакомься, — освобождаясь из объятий Инны, сказала Вера. — Это мои соседи по дому: Надя и Андрей. Очень хорошие ребята.

— Очень приятно, — улыбнулась хозяйка. — Вы прямо с поезда?

— Ага, — сказала Вера, сама удивляясь, как естественно ей удается держаться и как ловко, без запинки удается врать.

— Вы проходите, проходите! — Гостеприимная Инна пригласила их в большую комнату. Клык поставил чемодан рядом с диваном, огляделся. Обстановка была не новая, но чистенькая. На окошке висели тюлевые занавески. Стеночка была уставлена к книжками, немногочисленным хрусталем, какими-то глиняными чашками и плошками. Тут же стоял старый, судя по всему, цветной телевизор.

— Давайте сначала разместимся, — предложила Инна. — Надя и Андрей, как я понимаю, супруги, поэтому мы их поселим отдельно. А ты, Верунчик, если не возражаешь, можешь здесь, на диване устроиться, тут не шумно. Андрюша, давайте, заносите свои вещички.

Надежда подхватила сумку, Клык — чемодан, и Инна проводила их в комнатку напротив кухни.

— Это мамина комната, — вздохнула Инна, — она ж года назад умерла. Кровать удобная, белье я вам постелю свежее. Вы не стесняйтесь, будьте как дома.

— Ой, мы вам, наверно, столько хлопот доставим, — зажеманилась Надежда.

— Что вы! — всплеснула руками Инна. — Я же сейчас одна живу. С мужем развелась, детей нет, родители — мерли. В отпуск ехать не на что, вот и сижу тут, жду не дождусь, когда опять на работу… Жарко, а за город ехать боюсь. И здесь одной страшновато. Так что я вам очень рада.

Клык предпочел бы комнатку с видом на двор. 2-й этаж — в случае чего, он спрыгнул бы, несмотря на раненое бедро. Оно — тьфу-тьфу! — как-то притерпелось и о себе не напоминало. Но прыгать лучше во двор, а не на улицу.

Инна принесла постельное белье и скромненько

— Ванна свободна, если хотите ополоснуться — милости прошу.

НУЖНЫЙ ЧЕЛОВЕК

— Да, Виктор, — сокрушенно вздохнул седоголовый человек в штатском, с несколькими рядами орденских колодок на пиджаке, — нечего сказать, порадовал… Так подставить самого себя не каждый сумеет. Заигрался. Из-за каких-то трех миллионов баксов так сглупить! Ты ведь, голубчик, не только собой и своим креслом рисковал, ты еще и другим людям, многие из которых раз в десять тебя умнее, интеллигентнее но главное — полезнее, сложностей наделал. Понимаешь ты это или нет? Похоже, что и сейчас не понимаешь.

— Михалыч, — прямо-таки выстонал Иванцов, — я ж повинился. Не добивай меня, ради Бога!

— Ничего, дурака добить не грех. Все равно толку никакого. Если бы все только тебя касалось, я б и пальцем не шевельнул. Или, наоборот, помог бы тебе с этого света убраться, если не умеешь жить как человек. Ты Маяковского читал когда-нибудь? В средней школе хотя бы? Помнишь фразочку: «Если звезды зажигают, значит, это кому-нибудь нужно»? Наверно, слышал пару раз. Так вот, дорогой товарищ облпрокурор, неужели ты, полвека прожив, до сих пор не знаешь, что если кого-то сажают не на нары, а в такое, как у тебя, начальническое кресло то это кому-то очень нужно? Неужели ты думаешь, будто сам себя сделал? Откуда ж у тебя, козла драного, такое самомнение?

— Да что ты, Михалыч, разве я не донимаю?! — покаялся Иванцов. — Куда б я без тебя делся?

— Без меня… Да, и без меня тоже. Но есть еще люди. Ты их, дуролом, никогда не знал и не узнаешь. Потому что теперь, даже если все обойдется, дороги тебе нигде не будет. Не оправдал доверил… Чудак ты, ей-Богу! Чего тебе там, на своем месте не хватало? Что, давали мало? Или не позволяли тебе брать? Или кто-то налоговую полицию на тебя наводил? Или мешали тебе шашни с бандитами заводить. Нет, на все смотрели сквозь пальцы. Потому что знали: ты наш, свой, не подведешь, если понадобится. Ведь всегда же был умным, осторожным, что ж ты в этот раз, сукин сын, головой не подумал?

— Да подумал я, подумал, Михалыч! Кто ж его знал, что этот сукин сын вывернется?

— Ты же знал, что он именно ради этого все затеял? Знал. И пошел ему навстречу? Неужели не мог по-другому повернуть?

— Да что ты, Михалыч! Все же было продумано. Это случайность. Просто случайность!