Приговоренный

Ее мольбы буквально вонзились майору в самое сердце острым кинжалом. Он почти чувствовал этот удар. В горле резко пересохло…

– Я… вам помогу!

– Обещайте! Обещайте, что вытащите меня отсюда!

– Обещаю! Но сейчас вам надо делать то, что я говорю. Садитесь в машину и быстро уезжайте оттуда. Ну!

– Хорошо! Я иду!

Быстрые шаги, щелчок автомобильного замка, захлопывающаяся дверь и сильно изменившийся фон – шум дождя отошел на задний план и превратился в монотонный гул за стеклом. Лишь крупные капли продолжали барабанной дробью пробиваться сквозь крышу автомобиля к залитому водой и отдающему эхом микрофону на телефоне Андрея.

– Я уж-же в маш-шине! – Голос Марии дрожал так, что ей трудно было выговаривать слова.

– Заблокируйте двери! Быстрее.

– Да, да. – Щелчок замков возвестил, что салон закрыт.

– Мария, разворачивайтесь и уезжайте вниз по серпантину! – Симонов почувствовал, что у них с девушкой появился шанс.

– Но я ни-ничего… ничего не-не вижу! Заливает стекла…

– Включите дворники!

– Где?! Где они тут?!

– Посмотрите под рулем! Там должно быть два рычага. Один управляет фарами, а другой дворниками. Нашли?

– Да.

– Поворачивайте!

– Это фары… А это… получилось!

Михаил услышал, как быстро и надрывно заработали дворники автомобиля. И почти тут же раздался душераздирающий крик Марии.

– А-а-а-а!

– Что?! Что случилось?

– Он стоит на дороге! И у него нож!.. А-а-а! Мамочка! Он идет ко мне!

– Дави на газ! – Михаил непроизвольно сам вдавил правую ногу в пол под столом. – Дави его! Дави, если хочешь жить!

– А-а-а-а!

Симонов слышал, как машина срывается с места под непрекращающийся истошный крик девушки. Колеса и движок визжали так, как будто Михаил слышал эпизод из какого-то кино. Несколько секунд – и последовали звуки сильного удара машины о тело, шум заноса, нового удара, разбитого стекла и протяжный гудок автомобильного клаксона.

Предпоследним громким звуком, который услышал майор, стал удар головы Марии о руль. После этого крики девушки прекратились…

– Мария! Маша! Что с вами? Маша! Ответьте! Да чтоб тебя…

Три нервных шага влево и вправо… Как будто они могли помочь услышать девушку.

– Мария, не молчите!

Но в ответ майору кричал лишь протяжный звук автомобильного сигнала, заглушивший медленно затихающий ураган.

«Бл… Арутюнов, где ты?» – Михаил не успел подумать, как на мобильник пришел звонок от оперативника.

– Да! – жадно закричал в трубку майор. – Ты где?

– Я-то здесь! Слушай, полковник звонил. Странный был разговор – требовал, чтобы я срочно приехал в управление и на связь с тобой больше не выходил. Ты слышишь меня, Миш?

– Да!

– Короче, я его первый раз таким слышал! Говорит, Михаил тебе не начальник давно, и вообще, он под следствием… Короче, чушь какая-то! Миш, да ты слышишь меня или нет?

Обе трубки дрожали в руках Михаила. Гул автомобильного сигнала дестабилизировал его по полной программе. Он никак не мог собраться с мыслями и включиться в разговор о Старыгине.

– И что… и что ты решил? Куда едешь?

Арутюнов замолчал. Такой голос, которым говорил сейчас майор, он слышал только один раз восемь лет назад.

– Миша, с тобой все в порядке?

– Куда ты едешь?

Капитан медлил. Надо было принимать решение, останется он с другом или нет…

– Эта девушка… она еще там?

– Да!

– Она цела?

– Не знаю!

– Черт! Миша, что происходит?! – Арутюнов готов был сорваться.

– Долго рассказывать, капитан! Просто надо сделать дело.

Главные слова майора – сделать дело! Определиться с тем, кто ты и с кем ты. И сделать! Как сделал тогда, в горах, сам Михаил, определившись, чья жизнь важнее – его собственная или молодого и никому, кроме своей матери, не нужного лейтенанта.

– Да пошли они все! – Арутюнов определился. – ТЫ мой командир, я с тобой два года в горах сидел. В ж… полковника! Я в отпуске! Что хочу, то и делаю! Через пятнадцать минут буду у въезда в ущелье.

– Поторопись, Арутюнов! Очень тебя прошу!

– Наберу, как доеду, майор. – Арутюнов повесил трубку.

Почти в тот же момент во втором телефоне прекратился гудок. И раздался глухой стон девушки:

– А-а-а-а!

Михаил как будто очнулся от спячки, хватаясь за телефон.

– Мария, Маша, ты в порядке? Что случилось?

– А-а! Кровь… я ударилась… о руль! – Девушка говорила, как в тумане, немного заторможенно.

– Ты можешь ехать?

– Нет! Машина… опрокинулась. В кювет. И здесь пахнет бензином.

– Тогда вылезай! Вылезай скорее. Там нельзя оставаться!

Симонов слышал, как Мария пытается справиться с дверью автомобиля.

– Нет… не могу открыть…

– Дави сильнее! Или разбей стекло и вылезай в окно. Маша, быстрее! Надо посмотреть, что происходит с этим уродом.

– А-ах, получилось!

Симонов услышал скрежет распахивающейся покореженной двери.

– Выбирайся наружу и оглядись вокруг. – Майор понимал, что действовать надо немедленно. – Ты сбила его? Видишь тело?

– Н-нет. Не вижу. Но он точно… ударился о капот и потом о стекло… заднее! Тут еще его кровь… на трещине…

– Так… Понятно! Не отходи пока далеко. Вооружись чем-нибудь. Что есть в машине, посмотри!

– Сейчас!

Михаил слышал, как, охая от боли, Мария заглядывала обратно в салон.

– Здесь только ручка!

– Какая ручка?