Приговоренный

В этой ситуации мне ничего не стоило бы дождаться завершения данного процесса. Потом я мог без всяких проблем уложить и того, и другого, надеть им на головы одеяло и постельное белье, завладеть оружием и ключами. Вслед за этим я предложил бы местным правоохранителям как можно громче объявить меня во всероссийский розыск, говоря конкретно, сбежал бы прямо сейчас, пока на улицах еще не рассвело.

Не сомневайтесь в том, что в темноте я смогу ориентироваться лучше, чем любая погоня за мной. Запросто обойдусь без всяких приборов ночного видения. Я только начал привыкать к ним. А начинал службу тогда, когда такие штуковины в нашей армии казались реквизитом из фантастического фильма. И ничего, раньше мы одними глазами обходились. Управился бы я и теперь.

В критических ситуациях у меня всегда наступает момент повышенной мобилизации организма. Тогда я бегаю так, как никогда раньше и не думал, стреляю без промаха, словно пальцем пули в цель укладываю, вижу ночью то, что другие даже с хитрыми приборами не сразу могут узреть и идентифицировать.

В случае побега мой организм мобилизовался бы сразу. Мои руки и ноги получили бы изрядный запас резкости и силы. Однако пока я не торопился с этим, желал узнать, в какую историю влип так конкретно.

Вертухаи сняли с меня наручники, открыли дверь камеры и предложили войти. Но тут я почувствовал, что здоровенный бугай обязательно попытается придать ускорение моему неторопливому шагу. Я переступил порог и сразу резко повернулся боком. Абсолютно вовремя, так, словно у меня запасные глаза на затылке завалялись. Я не оглядывался, хотя со стороны могло показаться, что именно это и сделал.

Я уклонился от сильного удара, нанесенного тыльной стороной ладони. Он был направлен в плечо и нисколько не страшен. Я бы даже не побоялся формулировки «безобиден». Атака оказалась медленной, тяжелой, не имела поражающей силы. Добрый вертухай просто желал побыстрее со мной расстаться.

Я тоже часто использую основание ладони. При ударе снизу в подбородок я гарантированно устроил бы любому великану нокаут и перелом челюсти. Атака спереди в межреберье сокрушила бы достаточно крепкую грудную клетку и обеспечила бы ушиб сердца даже самому бессердечному человеку. При ударе сзади я перебил бы позвоночник противника. Попадание в голову привело бы к перелому основания черепа.

Оба последних случая чаще всего заканчиваются летальным исходом. Как и удар в область сердца, после которого лопается один из желудочков. Следует только точно знать, куда необходимо попасть. Более того, когда удар наносится основанием ладони, рука должна не бить, а попросту стрелять так же резко, как, например, катапульта.

В момент удара, который наносил здоровенный вертухай, я всего лишь развернул корпус. Итог этого маневра оказался даже смешнее, чем я, достаточно веселый человек, думал.

Вертухай, как я заметил уже давно, при огромном и сильном корпусе был обладателем хилых ног, которые с трудом носили его тяжелое тело. Он нанес удар, считая, что его рука будет остановлена моим плечом. Но она не нашла опоры, пролетела дальше и потащила за собой корпус.

Кулак у вертухая был настолько тяжелым, что перевесил даже широченные плечи и поволок их вперед. А ноги его оказались еще слабее, чем я думал, и не смогли удержать корпус. Да еще и крепкий металлический порог помог — заставил мальчонку споткнуться.

В итоге вертухай рухнул между мной и дверной металлической рамой. Там, рядом с дверью, был расположен грязный и вонючий унитаз, вмонтированный в пол. Если бы я заранее знал о его существовании, то обязательно резко вернулся бы в прежнюю позу и при этом нечаянно чуть подтолкнул бы падающего вертухая коленом или бедром. Это естественное движение обеспечило бы ему поцелуй с парашей.

Но хорошая мысля, как всем давно известно, приходит опосля. Мне пришлось удовлетвориться тем, что у меня получилось. Но и этот результат впечатлял. Особенно тем, что подчеркивал нечаянность всех моих действий.

— Так старательно прицеливался и все-таки промахнулся! — донесся веселый голос из камеры.

Арестант смеялся над вертухаем, чем его только озлобил. Бугай встал на четвереньки, заглянул в унитаз, сплюнул туда, потом вытянулся во весь свой немаленький рост и переключился с меня на насмешника.

— Придет время, Копра, я тебя в этой же параше утоплю. Жди! — заявил он, сильно обиженный насмешкой, и резко вышел.

При этом вертухай плечом оттолкнул меня с дороги и даже не заметил этого.

Я держал на руках свое тюремное имущество и уже не имел возможности увернуться от толчка, поэтому ударился плечом в дверной металлический косяк, но сразу шагнул вперед.

Дверь за моей спиной захлопнулась со скрипом, треском и металлическим звоном. Я слышал, что в подобных местах петли специально не смазывают, чтобы они при открывании гремели, будили бы других заключенных, вызывали бы их озлобленность. Да и в случае попытки побега скрип мог бы выдать арестанта.

На трех шконках, двух нижних и одной верхней, синхронно сели и свесили ноги вниз трое моих товарищей по несчастью.