Приговоренный к смерти

Берта подхватила свое копье и встала меж воинов, до сих пор прикрывавших ее с умирающим Джабиром от врагов. И бросилась в бой.

Глава 11. Горячий снег. Часть 1

Рик рассеянно слушал бесконечные россказни проводника. Друзья задавали ему все новые и новые вопросы, а тот с удовольствием и очень многословно на них отвечал. И хотя эта бесконечная болтовня его сейчас немного раздражала, он не вмешивался и помалкивал. Разговоры обычно делают ночную дорогу легче, и даже как будто теплей становится. Фантомы Нокса с факелами освещали путь, Клыкастый время от времени расчищал сугробы, если становилось трудно идти.

Кьелл был полон магической энергии. Всюду ощущалось присутствие Берты, но к этому аромату примешивался еще целый букет других, сильных и едва уловимых, сбивая с толку.

Лес поредел. Темнота над кронами, усыпанная белыми огоньками звезд, казалась бездонной.

— … Ну и где твои обещанные дозорные?.. — ворчал на проводника Бруно. — Говорил, до темноты доберемся…

— Так я в последний раз господ водил в начале осени, а сейчас-то день быстрей заканчивается, — отозвался крестьянин, поднимая повыше воротник. — А пост сейчас будет, вот только реку перейдем…

Громкий хруст веток справа заставил всех схватиться за оружие. Утробное звериное ворчание пронеслось по лесу, и в свете факелов Рик увидел угрожающий силуэт поднявшегося на задние лапы медведя. Фантомы бросились на шатуна, все выдохнули, пряча мечи в ножны.

Яростный рев медведя сменился хрипом и растаял в воздухе.

Крестьянин с опаской взглянул на черную тушу, растянувшуюся на снегу, как тень.

— Примета плохая, — проговорил он со вздохом.

— Это ты примечаешь не то, — буркнул Клыкастый. — Целые все — вот тебе хорошая примета.

— Шатун от того не спит, что на нем смерть ездит, — наставляющим тоном проговорил проводник. — А когда его убивают, смерть на другого пересаживается… А коль медведя поблизости не найдет — так и за человеком увязаться может…

Нокс усмехнулся.

— Не пойму я тебя. За вами вон в деревне покойники табуном ходят, а ты боишься что за тобой с шатуна смерть увяжется?..

— Так неупокойники-то дело известное, господин. А смерть — она никому не известная, от того и страшная…

Русло реки просматривалось хорошо: вдоль высоких берегов рядком тянулись кусты, черные стволы деревьев низко склонялись к закованной в ледяные цепи и укрытой снегом воде. Чуть дальше от берега сквозь мглу виднелись очертания грубого прямоугольного дома.

— А вот и дозор! — сказал проводник с довольной улыбкой.

— Только что-то ни людей, ни лошадей не слышно, — заметил Рик.

Разговоры умолкли. Поднявшись от реки по берегу вверх, проводник громко позвал дозорных, но ответа не последовало. Рик толкнул двери, и те послушно отворились, впуская гостей внутрь, где под одной крышей для большего тепла соединили казарму с конюшней. Внутри было холодно, угли в очаге давно успели остыть.

— Куда ж они все подевались? — растерянно пробормотал крестьянин, озираясь по сторонам.

Подвинув в сторону перегородившего выход Эйона, Рик вышел во двор.

— Нокс, посвети тут получше? — попросил он, всматриваясь в снег.

Число факелов сначала удвоилось, а потом и утроилось, заливая все вокруг желтым светом. Рыцарь подошел к Рику.

— Следов не видно нигде, — сказал он.

Рик кивнул.

— А снега не было с самого утра. Значит, ушли раньше.

— В конюшне поленница приличная — пойдемте, я огонь разведу, с дороги погреемся, — крикнул с порога проводник. — Ночь поспим, а вот как рассветет — я вас сам к Стортхусу выведу…

— Вот и славно, а то у меня уже горб болит, — пожаловался Клыкастый, сбрасывая с себя мешок с кристаллами.

Рик только головой покачал.

— А далеко до замка? — спросил он у крестьянина.

— Да не так чтобы: завтра к вечеру будете, — отозвался проводник.

— Значит, если дальше пойдем, к утру доберемся?..

Клыкастый молча снова взвалил себе на спину мешок.

Крестьянин всплеснул руками.

— Да чеж нам по лесу-то впотьмах шарахаться? Вот как рассветет…

— Дальше идем, говорю, — тоном, не терпящим возражений, сказал Рик.

— Может, тогда хоть поедим? — крикнул с крыльца Бруно. — Под крышей-то приятней, а на сытый желудок идти не так холодно.

— Дай и правда у огня погреемся и пожрем? — жалобно попросил Клыкастый. — Ноги до жопы промерзли, целый день в пути. Идем — бубенцами гремим…

Рик вздохнул и, поколебавшись, кивнул.

— Ладно, давайте отдохнем недолго, — согласился он.

Проводник радостно бросился в казарму разводить огонь. Все собрались внутри, стараясь устроиться поближе к очагу. Из дорожной сумы вытащили небольшой мех с наливкой и тонко нарезанное мороженое мясо, которые добрая Фрита дала путникам в дорогу на всякий случай. Рик и сам с удовольствием вытянул ноги к огню. Подошвы парили, жирное мясо шипело на вертеле, капая соком. Съедобные запахи наполнили казарму, вытесняя лошадиный дух. Напиток разлили по найденным к казарме железным кружкам и подогрели, а потом, обжигаясь, шумно прихлебывали сладкое густое питье вприкуску с хрустящими ломтями жареной баранины. Наливка грела изнутри, огонь — снаружи, руки и ноги становились теплыми и ватными.