Приговоренный к власти

— Да подожди же! Одно ты должен понять. Они, коммунисты, все равно победят! Ты не на тех ставишь. Коммуняки всегда побеждали и будут побеждать. Они обманывают своими идеями простых людей, лентяев, бездельников, бездарностей, лодырей, всем говорят, что они «равны»! Равны со всеми, равны с талантами и гениями. А раз «все равны», то кочегар из котельной считает себя равным Эйнштейну и требует такую же зарплату. На эту приманку покупали и будут покупать еще тысячу лет! Если коммуняки проиграют сегодня, то они выиграют через пять лет! Через десять лет, через пятнадцать или сто! Они немножко перекрасятся, загримируются и снова победят, во всяком случае, в СССР! Их отрава не имеет противоядия! И даже если вы добьетесь победы, разгоните эту партию, они залезут в подполье, восстановятся, быстрее всех организуются и снова выползут на поверхность. И снова наведут свой режим. А режим этот удобен и сладок для серятины.

— А мне плевать, — сбычился Лешка. — Я так глобально не мыслю. И лучше подохну, чем они снова будут заправлять.

— Подожди, — она уверенно подошла к нему и взяла за руки, улыбнулась просто и спокойно. — Действительно, к черту теории. В любых случаях мы с тобой в прекрасной ситуации. Победит ГКЧП — я на коне. И не дам тебя никому в обиду. Если верх возьмет другая сторона, то наверху окажешься ты! Ты ведь не бросишь меня? Не бросишь?

Лешка мягко отодвинул ее в сторону, подошел к стене, поднял с полу портативную рацию, размахнулся и вышвырнул аппарат в открытое окно. Потом снова нагнулся, уложил в сумку выпавшие туфли и бросил на стол.

— Ты меня не бросишь, Леша? Пройдет время, и очень, очень скоро ты поймешь, какая это все ерунда! Жизнь ведь будет продолжаться, и тех, кого сегодня здесь подавят танками, очень скоро забудут. Да и к власти придут негодяи ничуть не лучше сегодняшних. Так ты меня не бросишь, Леша?

— Гадина, — ответил Лешка. — Не брошу.

— Лешенька, милый! — Она бросилась к нему и прижалась всем телом. — Да начихать нам на все, что творится вокруг. Мы с тобой нужны друг другу, и в этом главное. Это же счастье! Чего стоит вся эта дребедень по сравнению с нашей жизнью?!

— Пойдем, — сумрачно сказала Лешка. — Ты мне все-таки еще неприятна. Дай мне очухаться. В конце-то концов, сказала бы сразу, чем собираешься здесь заняться, и мы бы решили этот вопрос по-честному.

— Но я же тебя совсем не знала!

Они вышли в коридор, и, когда уже почти добрались до лифта, сверху по узкой лестнице обрушился Вово:

— Лешка, похоже, начинается штурм! А тебя срочно вызывает Большой майор! Немедленно иди к нему.

— Иди на крышу, — приказал Лешка, взял Лану за руку и пошел следом за Вово.

Вся его команда, побросав свои посты, сгрудилась с той стороны, откуда открывался вид на площадь — судя по всему, там намечались какие-то перемены.

Лешка остановился за спинами своих подчиненных и заорал голосом, которым командовал памятный ему прапорщик Козлов:

— Э-т-т-та что такое? Вам что доверено службой?

— Штурм начинается! — пискнул кто-то, но все кинулись по своим местам.

— Ваше место определено боевым расписанием! — грохотал вслед нарушителям Лешка. — В боевой обстановке это называется «покинуть свой пост» и карается по всей строгости закона! Трибунал! Расстрел в двадцать четыре часа! И могилу вашу сровняют с землей, так что ее никто не найдет!

Не отпуская руки Ланы, он дошагал до своего командного пункта. Алик обогнал его и уже стоял у телефона. Сказал серьезно:

— Леш, похоже, действительно начинается заваруха внизу. Может, мы туда, здесь-то нечего делать.

— Молчать, — оборвал Лешка. — Выполняй поручение. И к нему получишь второе. Светлана арестована и передается тебе под охрану.

— Что еще случилось? — удивленно спросил Алик.

— Да так. Не успела отойти, как тут же завела шуры-муры с молодым мильтоном. Не отпускай ее от себя, даже в туалет ходи с ней.

— Слушаюсь, мой генерал! — кривляясь, отдал честь Алик. — Тебя второй раз просят к Большому майору.

— Знаю, иду.

Он повернулся к Лане и сказал тихо, но с угрозой в голосе:

— Жди меня и отсюда ни на шаг. За телефон не смей хвататься.

— Хорошо, милый, — с покорной улыбкой ответила она.

Он отвернулся, пошел к лестнице, возле которой столкнулся с Вово. Друг-компаньон неприязненно морщился, словно у него зуб болел, его крутые сильные плечи были опущены, и он посмотрел на Лешку слегка вызывающе:

— Леш, скажи-ка, ты сильно обидишься, если я отсюда смоюсь?

— Да нет, — Лешка пожал плечами. — Я тебя сюда не звал, прав удерживать не имею, не хочешь, так не надо.

— Ты же понимаешь, что все это не мое, не для меня? Ты же не Алик, который свихнулся на своих идеалах! А я за эти идеалы не хочу бороться. У меня они другие. Я лучше сейчас в видеотеку поеду и, быть может, пару ночных сеансов крутану.

— Не надо, — поспешно сказал Лешка. — Не надо сегодня сеансов. Поезжай домой, утром я тебе позвоню, завтра будешь крутить. Сегодня не надо.

— Ты босс, ты и приказываешь, — согласился Вово. — Так я пойду. Ты на меня, правда, не будешь злиться?

— Правда. Ничуть. Глупо рисковать из-за того, что тебе до фени. Иди, но будь осторожен.