Приговорённые к совершенству

Психосимбиот «Ольга-Уазик» не столько удивился сколько подосадовал «материализовавшемуся» в кузове автомобиля лохматому черноволосому юноше — надо же так ошибиться в расчётах! Или дело не в их ошибке, а в противодействии «Эта» цивилизации? Как бы то ни было, но они надеялись переместиться в инвариантный мир юного дикаря, а не затащить мальчишку в «свой» — и вот вам! Как говорится, будьте любезны! Ведь телепатическая связь со Светой поддерживалась только через иррациональную составляющую пси-поля этого юноши! И что же? Теперь эта связь оборвётся? Вернее — оборвалась?

Однако прежде, чем получить ответ на этот мучительный вопрос, требовалось успокоить пленника, первым делом бухнувшегося Ольге в ноги и телепатирующего со смесью страха и восхищения: Богиня, Ты позвала и я пришёл! Казни меня или милуй — я Твой, Богиня!

Смущённая столь откровенным обожанием женщина думала, как бы подоходчивей объяснить юному дикарю его роль в сложившейся ситуации, но «Уазик» отвлёк Ольгу от размышлений на данную тему: а с этим что будем делать?

За бортом автомобиля на уровне окон висел в воздухе жутко растерявшийся и отчаянно испуганный тип в латаной перелатаной камуфляжной форме — усатый, скверно выбритый, с оттопыренными ушами. Ольга только-только успела его разглядеть, как до её сознания дошла мысленная подсказка юноши: Богиня, оставь Димку там, он плохой человек, его надо убить.

И тут же последовала реплика Юрия: — Ольга, Упырь действительно плохой человек, но убивать его не надо. А вот преподать запоминающийся урок — очень стоит. Как всякий уголовник, он понимает только один язык — силу. Надо показать ему, что он полностью в нашей власти, так что опусти Димку на поляну — метрах в пятидесяти от этих «симпатичных» тварей, пусть немного побегает.

Пока женщина колебалась, а не будет ли такой урок слишком жестоким, «Уазик» с удовольствием выполнил рекомендацию Юрия Меньшикова — Димка Ушаков плавно опустился на землю шагах в шестидесяти-семидесяти от остервенело подпрыгивающих гигантских «лягушек». Кошмарные чудовища не сразу сообразили, куда делась висящая прямо над ними лакомая добыча и некоторое время продолжали «атаковать» невозмутимо парящий «Уазик», но наконец одна из этих тварей заметила на краю поляны оцепеневшего от ужаса человека. Пронзительно взвизгнув, мерзкая гадина одним прыжком покрыла треть расстояния до Димки и присела на задние лапы, готовясь ко второму прыжку, который последовал через две, три секунды после первого. По счастью, этих секунд Упырю хватило, чтобы выйти из столбняка, броситься к близко стоящему дереву и кошкой вскарабкаться на его вершину.

Прежде, чем возмутившийся Иван Адамович потребовал у Ольги прекратить это безобразие, новообразовавшийся Психосимбиот почувствовал идущие не только от Змея, но и от Лилит с Евой волны смертельного страха: спасите! Земля не для райских созданий! Лучше немедленно развоплотиться, чем жить в этом аду! Олечка, «Уазик», куда вы нас только затащили?! И зачем?! Ведь здесь вы сами сделались такими злыми, такими жестокими, что мы вас боимся! И тебя, Олечка, и тебя «Уазик», и тебя Шарик — всех боимся! Ведь ваша Земля — это же, это…

Не успела Ольга осмыслить испуганный, умоляющий вопль фантомов, как до её сознания дошла просьба юного дикаря: Богиня, сбрось Димку с дерева. Он плохой человек — пусть Бледные Образины его съедят! Ведь ты, Богиня, такая мудрая, такая могучая и добрая — убей Димку! Он хитрый, коварный, лживый — пусть Бранка унесёт его в Страну Вечной Зимы!

Неизвестно, что более смутило и устыдило Ольгу, упрёки фантомов в жестокости или просьба юного дикаря разделаться с Упырём, но она замешкалась с ответом, и успокаивать Змея, Лилит и Еву пришлось «Уазику»:

— Змеюша, Лилит, Евочка, простите меня, пожалуйста! Жаль, что я такой весь из себя железный, ни одного мягкого местечка, не то, честное слово, попросил бы Лилит и Евочку так меня так «повоспитывать», чтобы надолго запомнилось! Ну да ладно, вот посажу сам себя на месяц на семьдесят второй бензин — это мне будет куда чувствительнее, чем розги Олегу! Но, Змеюша, Лилит, Евочка, неужели вы подумали, что я действительно способен отдать человека на растерзание допотопным гадинам? Ведь я же этого обалдуя, который сейчас сидит на дереве, первым заметил и спас — ну, когда он вдруг «материализовался» чуть ли не в пасти у одного из чудовищ, я успел-таки вознести его вверх. Хотя… когда вновь опустил Дмитрия на землю, и одна из этих гадин прыгнула в его сторону… представляю, какое это было жуткое зрелище для вас — небожителей… воистину, старый дурак! Нет, на семьдесят второй бензин меня — на два месяца, и никаких поблажек!