Приговорённые к совершенству

Покушение на него, по расчётам полковника Горчакова, Маркиз собирался предпринять послезавтра.

Глава 10. Снайпер-одиночка заметает следы. Погружение в вечность — что увидела Ольга в иной реальности. Света предаётся самобичеванию. Взаимодействие разнородных ментальностей — ошибка Сорок Седьмого

На этот раз сведения Иннокентия Глебовича оказались не совсем точны. Это Седой запланировал на послезавтра, а Маркиз, с ним согласившись и делая вид, будто подготавливается строго по утверждённому графику, в тайне осуществлял свой план. Почти безумный, но единственный, дающий хоть тень надежды уцелеть самому.

Юрий Меньшиков не мог знать, каким образом Седой собирается избавиться от него, но был уверен в одном: после ликвидации полковника Горчакова. Конечно, безопаснее всего было бы, получив аванс, «слинять» в тот же день — и никакая «снайперская гордость» не помешала бы Маркизу, Виктор Сергеевич надеялся на неё напрасно! — но почти маниакальное желание в лице Иннокентия Глебовича рассчитаться со всей отечественной наркомафией, наконец-то достойно отомстить за смерть сестры: изрешетив пулями не мелкого торговца, но разнеся голову самому выдающемуся из «крёстных отцов», удерживало Юрия Меньшикова куда надёжнее, чем киллерские амбиции.

Предполагая, что кроме Упыря за ним следят ещё двое или трое из седовской банды, Маркиз внешне старательно играл по навязанным Виктором Сергеевичем правилам: время, оружие, пути отхода — всё под контролем Димки Ушакова. А чтобы такой уступчивостью не навлечь лишних подозрений, Меньшиков для стрельбы присмотрел две позиции — каждая примерно в полутора километрах от Ставки и на таком же расстоянии друг от друга. Упырь на «джипе», чтобы забрать стрелка, по этому плану должен был получить известие о точном местонахождении Маркиза только за пять минут до «акции» — звонком по сотовому. Расчёт делался на несогласованность, замешательство и — особенно! — на отсутствие авиации. По уверениям Седого, догнать быстроходный «джип», имеющий фору в несколько десятков километров, горчаковским спецназовцам было не на чем. Расчёт настолько идиотский — мигом догнали бы! — что Меньшиков, не сомневайся он до этого в честности Виктора Сергеевича, обязательно насторожился бы: Седой его — что, держит совсем за дурака?!

(В действительности ум и профессионализм Маркиза Седой оценивал очень высоко, нимало не сомневаясь, что у Меньшикова есть свой, не имеющий ничего общего с дурацкой гонкой по степи, план отхода. Однако Виктор Сергеевич не собирался его выведывать — зачем? Упырь, увидев, что пуля Маркиза попала в цель, нажмёт кнопку на пульте дистанционного управления — вмонтированный в ложе снайперской винтовки ста пятидесятиграммовый заряд пластида навсегда избавит Юрия Меньшикова от всех, неразрывно связанных с его опасной профессией, забот и разочарований. Это Ушастый знал, но без особенных колебаний согласился нажать на кнопку за 50 тысяч «баксов». А вот того, что этим нажатием он подорвёт ещё один, несравненно более мощный, ловко пристроенный под бензобаком его автомобиля, заряд — Упырю, разумеется, знать не полагалось.)

Со своей стороны, разгадывать загадки Виктора Сергеевича Маркизу потому уже не имело смысла, что, выстрелив, он сразу же оказывался между молотом и наковальней — между седовскими бандитами и спецназовцами Горчакова. И выпутаться из этой крайне неприятной ситуации было, по его прикидкам, возможно только одним способом — упредив. Но и это — полдела. Необходимо было исхитриться и разъярённым спецназовцам Иннокентия Глебовича вместо себя подсунуть кого-нибудь из седовских хлопцев — все знали о прохладном отношении Горчакова к Виктору Сергеевичу, и для доказательства вины Седого хватило бы одного подозрения.

Упыря — всё-таки кореш — без крайней нужды Маркизу подставлять не хотелось, и его выбор пал на Мурзика: худого бледного горца. То ли карачаевца, то ли адыгейца — для архангелогородца Меньшикова все горцы являлись «лицами кавказской национальности».

Поздним вечером, накануне задуманного, Маркизу удалось его уговорить обменяться оружием: свой новенький «Кольт» сорок пятого калибра — на сохранившийся Бог весть с каких времён «Маузер» Мурзика. Правда, ночью, разобрав, осмотрев и смазав приобретённый раритет, Юрий Меньшиков несколько усомнился: в музее — да, там бы он был на месте, а в деле? Зато если полковника Горчакова удастся угрохать из этой редкости — праведный гнев обязательно выплеснется на Мурзика. Которого, скорее всего, убьют на месте. Но даже если и не убьют, если затеют разбирательство, то пока суд да дело — безначалие, замешательство, неразбериха! — откроются кое-какие шансы на благополучное бегство. И от «тех», и от «этих». Очень, конечно, скромные шансы, но рассчитывать на лучшие, «замочив» «крёстного отца», было бы более чем наивно.