Приграничное сражение 1941. Первая битва Великой Отечественной

Маневр, аналогичный движениям 8-го механизированного корпуса, был выполнен его собратом из 6-й армии, 4-м механизированным корпусом А. А. Власова. Только отдельные его части не выдвинулись на исходные позиции на подступах к границе. Это был 202-й мотострелковый полк 81-й моторизованной дивизии, оставшийся во Львове для несения гарнизонной службы, а также мотострелковый и гаубичный полки 32-й танковой дивизии. Последние из-за отсутствия транспорта следовали за своим соединением с большим опозданием. Непосредственно навстречу немецкому танковому клину, согласно плану прикрытия, в первый день войны выступили куда более слабые соединения: 9-й механизированный корпус К. К. Рокоссовского и 19-й механизированный корпус Н. В. Фекленко, В 12.00–14.00 22 июня оба корпуса выступили из мест постоянной дислокации на запад. Но им требовалось пройти несколько сотен километров до того, как войти в соприкосновение с наступающим противником.

Первые коррективы в задачи, поставленные планом прикрытия границы, были внесены во второй половине дня 22 июня. Выше уже говорилось о переподчинении 8-го мехкорпуса. Некоторые дивизии были перенаправлены в новый район. Так, 14-я кавдивизия была направлена под Кременец. В ее журнале боевых действий этот факт был отражен следующим образом: «В 19.50 дивизия при подходе к Изяславль [от] представителя штаба КОВ О получила новую задачу: выдвинуться в Кременец и организовать противотанковую оборону в горно-лесистом районе, не допуская прорыва противника в направлении на восток, юго-восток и юг. Выход в район Кременец к исходу дня 24.6»[433]. Причины выдвижения именно под Кременец не разъяснялись, но, похоже, именно вечером 22 июня у командования фронта начало складываться предположение о плане противника окружить советские войска в Львовском выступе. Соответственно, кавдивизия была направлена седлать дорогу, по которой мог быть осуществлен удар в тыл Львовского выступа. В дальнейшем это предположение довлело над умами командования фронтом и заметно влияло на принятие решений.

Корректировка некоторых положений плана прикрытия произошла уже в первой половине дня. 5-я противотанковая артиллерийская бригада должна была стать резервом командования фронта вместе с 15-м мехкорпусом. По воспоминаниям командира бригады К. С. Москаленко, командующий 5-й армией М. И. Потапов попросту подмял ее под себя. В пересказе Москаленко командарм мотивировал свое решение так: «Учитывая сложившуюся обстановку, приказываю: бригаде следовать, как я уже ранее сказал, на Владимир-Волынский и во взаимодействии с 22-м механизированным корпусом генерал-майора Кондрусева разбить противника, перешедшего границу, восстановить положение. Границу не переходить. Всю ответственность за нарушение бригадой задачи, предусмотренной мобилизационным планом, беру на себя»[434].

С напутствием «Границу не переходить» бригада Москаленко около 10.00 22 июня выступила навстречу III моторизованному корпусу. Последующие события заставили вспоминать указание командарма «границу не переходить» в лучшем случае с горькой иронией.

Глава 4 Крупнейшее танковое сражение

Проба пера. Радзехов и Войница

Утром второго дня войны окончательно определился расклад сил в наметившемся вечером 22 июня танковом сражении. Назначенный командованием еще вечером 22 июня сбор сил мехкорпусов Юго-Западного фронта в районе Радзехова оказался смазанным и скомканным. Несмотря на принятое решение использовать в контрударе сильнейшее танковое соединение округа – 4-й механизированный корпус, его участие оказалось минимальным. Во-первых, 8-я танковая дивизия не смогла выйти в исходное положение для контрудара из-за того, что саперы поторопились взорвать мосты через Буг, лежащие на маршруте дивизии. Во-вторых, командующий 6-й армией И.Н. Музыченко несколько подкорректировал задачи корпуса, добавив в них помимо Радзехува действия по подпиранию фронта 3-й кавалерийской дивизии. 15-й мехкорпус вышел даже на дальние подступы к месту сражения в неполном составе. Утром 23 июня главные силы 10-й танковой дивизии вышли в район местечка Холоюв, южнее Радзехова. Причем не успел выйти в назначенный район 19-й танковый полк дивизии, задержавшийся из-за трудных условий марша. Именно в этом полку были устрашающие КВ, которые могли стать решающим аргументом в предстоящей схватке. 37-я танковая дивизия корпуса утром 23 июня была еще на марше из Кременца. Даже по плану она должна была выйти в район Радзехова только вечером 23 июня. В Радзехове оставался только передовой отряд корпуса И. И. Карпезо, пока еще не подозревавший о нависшей над ним опасности.