В истории 14-й танковой дивизии сражение продлевается на следующий день: «Танковая битва близ Александровки развивалась таким образом, что до 25 июня были уничтожены 156 вражеских танков»[444]. Учитывая, что по состоянию на 6.00 26 июня 19-я танковая дивизия имела в строю всего 4 танка, 14 орудий и два батальона мотопехоты, немецкие данные о результатах боя выглядят, по крайней мере, правдоподобными. От 163 танков и 100 % комплектности полевой артиллерии этого соединения почти ничего не осталось. В бою под Бойницей погиб командир 22-го мехкорпуса генерал-майор С. М. Кондрусев, был ранен командир 19-й танковой дивизии генерал-майор К. А. Семенченко. Водивший танки Т-26 дивизии в танковый бой командир 37-го танкового полка подполковник Б. Г. Бибик попал в плен, командир 38-го танкового полка И. Ф. Самсонов был убит, командир мотострелкового полка подполковник В. В. Соколин – ранен и впоследствии умер от ран.
Пищей для увеличивающихся немецких заявок об уничтоженных советских танках также мог стать постепенный сбор немцами обездвиженных танков по пути к Луцку. Боевые машины 22-го мехкорпуса, несомненно, оставались на дорогах из-за отсутствия топлива и технических неисправностей. При отступлении эти танки становились трофеями немцев. Но так или иначе, танковый бой под Александровой заставил немцев на какое-то время остановить свой бег к Луцку. В дневном донесении 14-й танковой дивизии за 24 июня указывалось: «Достичь Торчина вряд ли сегодня получится». Торчин лежал примерно на полпути от Бойницы до Луцка, через городок проходила «панцерштрассе», вдоль которой наступал корпус Маккензена.
Танковым боем с 14-й танковой дивизией под Александровкой события 24 июня не ограничились. В 17–18 часов 24 июня до позиций 135-й стрелковой дивизии добралась немецкая 13-я танковая дивизия, двигавшаяся медленнее своего соседа южнее «панцерштрассе» по проселочным дорогам. Соответственно удар пришелся по левому флангу 135-й дивизии. После двухчасового боя, потеряв большое количество личного состава и матчасти артиллерии, 135-я стрелковая дивизия и 1-я противотанковая бригада были оттеснены в направлении Луцка.
Однако потери 13-й танковой дивизии также оказались довольно чувствительными. Известный западный исследователь Томас Йенц приводит весьма красноречивые данные относительно состояния танкового парка I батальона 4-го танкового полка 13-й танковой дивизии (см. таблицу).
Число боеготовых танков 1/4 танкового полка 13 тд.
Как мы видим, количество боеготовых танков соединения резко падает, причем в наибольшей степени это касается средних танков Pz.HI. Впоследствии число боеготовых танков Pz.III этого батальона до отметки 30 штук уже не поднималось. Достаточно высокие по меркам 1941 г. потери объясняются, прежде всего, столкновением с 1-й противотанковой артиллерийской бригадой. Подводя итоги битвы под Александровой (Бойницей), можно констатировать, что частями 5-й армии было выиграно время на организацию обороны под Луцком. Без танкового боя III моторизованный корпус, несомненно, вышел бы к Луцку уже вечером 24 июня. Однако пока обе танковые дивизии корпуса Маккензена были остановлены на дальних подступах к городу.
Война в небе
В истории 11-й танковой дивизии налетам советской авиации 24 июня посвящены следующие строки: «Русские авианалеты, которым благоприятствовала затяжная ясная погода, оказались препятствием для нашего дальнейшего наступления. Инженерные войска заново соорудили мост через Стырь и в месте у Шуровище мы перешли реку и продвигались дальше в направлении к Дубно. С наступлением темноты 15-й танковый полк преодолел величину суточного перехода – 50 км, несмотря на участие в жесточайших боевых действиях»[445]. В записях в ЖБД соединения вырисовывается менее героическая картина: «Танковый полк, который должен следовать за боевой группой Луца, вынужден остановиться в лесу западнее Шуровище, чтобы как-то укрыться от постоянных атак вражеской авиации. Только когда вечером организовано истребительное прикрытие, тп получает приказ выйти к лесам севернее Острова»[446].