Приграничное сражение 1941. Первая битва Великой Отечественной

Тем временем по испытанному правилу: «одна боевая группа застревает, вторая продвигается», группа Зекендорфа уже к 11.00 24 июня углубилась до Байсогалы. Здесь части 11-й дивизии занять позиции не успели. Поэтому немцы лишь отражают несколько атак «разрозненных групп противника на грузовиках». Однако этот глубокий прорыв идет вразрез с планами командования корпуса и группы. Более того, ввиду неполучения приказа создалась опасная ситуация. В ЖБД XXXXI корпуса констатировалось: «Если бы у противника была хорошая воздушная разведка, он мог бы в настоящий момент отрезать 1-ю тд ударом во фланг и как минимум причинить ей тяжелые потери»[129]. Действительно, если бы танковая дивизия Солянкина развернулась на северо-запад, то она могла пройтись по тылам 1-й танковой дивизии и даже отрезать вырвавшиеся вперед части.

В середине дня сам генерал Рейнгардт прибывает на командный пункт 1-й танковой дивизии и разворачивает ее на юго-восток. В истории соединения мы находим жалобы на трудные условия маршей: «Все передвижения в этот день были бесконечно осложнены из-за дорог, проходящих через глубокие пески или болота»[130]. В итоге выполнение отданного еще утром приказа задерживается до позднего вечера. На новый командный пункт в Шаукотасе штаб 1-й танковой дивизии прибывает только в 18.30. По воспоминаниям полковника Рольфа Штовеса, историографа дивизии, в районе Шаукотаса они сталкиваются с небольшими группами Т-26 и советской пехоты. Вероятно, это было охранение или разведка, высланная от 2-й танковой дивизии. Подполковник Венк приказывает прикрыть командный пункт двумя 88-мм зенитками от возможных танковых атак. Это решение нельзя не назвать поистине провидческим. Танковая группа Крюгера вступила в борьбу за Василишкис только поздним вечером, в 22.30. Сопротивление советских частей было слабым, но так как экипажи танков через их оптику едва что-то видели, борьбу вели главным образом пехотинцы.

В итоговом донесении о действиях группы Гепнера за сутки 24 июня указывалось: «4-я танковая группа окружила в районе севернее Кедайняй – южнее Гринкискис – восточнее Расейняя крупные танковые силы противника. Они включают в себя по крайней мере одну танковую дивизию, может быть, это только части 2-й русской танковой дивизии, как говорят пленные, которая была усилена. Противник располагает здесь 40–60 танками, которые превосходят наши по вооружению и бронированию (лобовая броня 370 мм). 5-см противотанковая пушка и легкая полевая гаубица не оказывают на них никакого поражающего действия. До настоящего времени 5 таких танков было выведено из строя связками гранат и огнем из 8,8-см зенитных орудий. Противнику удалось осуществить прорыв отдельными танками через оборону 6-й танковой дивизии».

Таким образом, немцами за 24 июня были заявлены подбитыми по крайней мере 5 танков КВ из дивизии генерала Солянкина, включая подорванный утром связками гранат. В это число входит по крайней мере один танк КВ-2, экипаж которого дал показания о ТТХ своей машины. Однако отнюдь не один КВ «остановил» 4-ю танковую группу и даже XXXXI корпус. В действительности XXXXI танковый корпус был остановлен и скован силами 2-й танковой дивизии Е. Н. Солянкина и 11-й стрелковой дивизией Н. А. Соколова.

Тем временем командование 2-й танковой дивизии осознало угрозу флангу. Осадчий вспоминал: «Меня вызвали к комдиву, у которого были собраны командиры частей и боевых подразделений. Генерал-майор танковых войск Е. Н. Солянкин довел до нас, что противник, не добившись успеха на этом направлении и понеся значительные потери, главными силами обошел дивизию с северо-запада и вышел в тыл. Нам предстояло совершить маневр и нанести удар по врагу с целью обеспечения отвода частей соединения на новый рубеж. К этому времени в нем насчитывалось около 30 танков, в том числе 21 танк КВ».

В ночь с 24 на 25 июня немцы всерьез опасались прорыва советских частей из наметившегося окружения. Отказ от прорыва ночью можно считать ошибкой Солянкина. Однако мы не знаем всех обстоятельств происходившего тогда во 2-й танковой дивизии. Возможно, ночь была потрачена на приведение соединения в порядок, ремонт и заправку. Утром 25 июня боевые группы немецкой 1-й танковой дивизии изготовились к обороне на линии Восилискис – Гринкискис с установкой: «Эту линию необходимо удерживать против любых вражеских атак». Также по замыслу командования XXXXI корпуса 6-я танковая дивизия должна была в 6.30 перейти в наступление, вынуждая полуокруженные части Солянкина тратить силы на отражение ее атак.